Диаспора

— Тебе бы следовало уйти, пока у тебя была такая возможность.

— Да ты что! А почему тогда ты вернулся?

Иносиро не ответил.

Ятима круто развернулась к нему.

— Ты знал про бурю, да? Отвечай! Ты знал, каким страшным будет катаклизм!

— Да. — Иносиро сделал жест, выражающий бессилие. — Но если бы я сразу все рассказал, нам, скорее всего, не дали бы поговорить со всеми плотчиками. А после Конференции было уже поздно. Все бы только запаниковали.

Передняя стена дома заскрипела и накренилась, отделилась от потолка, из дыры вырвался вихрь серой пыли. Ятима вскочила с места и отбежала прочь. Потом выстрелила в Орландо из наноорудий Внеисхода.

Он замер. Стена просела еще дальше и снова застыла, натолкнувшись на какое-то препятствие. Волны наномеханизмов прокатились по телу Орландо, перерезая нервы и запечатывая кровяные сосуды, минимизируя шок от вмешательства в работу организма, выхлестывая на груду мусора розовую слизь — непригодный для дальнейшего использования остаток переваренной плоти. Всего через пару секунд волны сошлись серым забралом на его лице. Маска провалилась в череп и принялась выедать его изнутри. Из кома наномикстуры текла жидкость и поднимались облачка пара. Он сжимался, считывая и перекодируя ключевые синаптические данные, архивируя сознание без потери качества, отбрасывая повторяющуюся информацию за ненадобностью.

Иносиро наклонился и поднял с пола конечный продукт: кристаллическую сферу молекулярной памяти, вместившую все, чем был и мог стать Орландо.

— Теперь что? Сколько у тебя осталось?..

Ятима тупо смотрела на мыслеснимок. До негоё медленно доходило, что онона только что грубо нарушила автономию Орландо. Как сверкающая молния, как хлесткая ультрафиолетовая вспышка, онона в буквальном смысле содрала с другого человека кожу.

— Сколько?

— Четырнадцать, — ответила Ятима.

— Тогда лучше использовать их по назначению, пока мы это можем.

Иносиро вывел егоё из развалин. Ятима стреляла в каждого, кто попадался им на пути — каждого, кто был при смерти и не мог рассчитывать на чужую помощь, — считывала мыслеснимки и перекачивала данные по ИК-связи в глейснерианский накопитель. Они забрали еще двенадцать Мостостроителей, а потом появилась беснующаяся толпа с тремя пограничниками во главе.

Сперва они набросились на Ятиму. Онона перекинула мыслеснимки Иносиро и присоединилась к немей.

Прежде чем толпа растерзала егоё старое тело, связь с Кони-си восстановилась. Автономникам буря не причинила вреда.

РАСХОЖДЕНИЕ

Полис Кониси, Земля.

Стандартное время Коалиции 24 667 272 518 451.

Универсальное время 03:21:55.605, 10 декабря 3015 года.

Ятима смотрела вниз на Землю из окна наблюдательной рубки. Окислы азота закрывали поверхность планеты не полностью, но большая часть ее представала смешением едва различимых теней, ржавых на сером фоне. Только облака и ледяные шапки виднелись четко: отраженный от них свет придавал стратосфере явственные красновато-коричневые оттенки. Над облаками и снегом словно висела свернувшаяся кровь, настоянная на кислоте и экскрементах: прогнившая, коррозионно активная, всеразлагающая среда. Раны, оставленные однократным мимолетно-жестоким ударом Ящерицы, гноились уже добрых двадцать лет.

Они с Иносиро сконструировали виртуальную орбитальную станцию вместе, чтобы дать беженцам шанс взглянуть на оставшийся позади мир так явственно, будто те и в самом деле зависли над кислотными снегами в слепящем небе. На самом деле, разумеется, они зарылись на сотню метров посреди безжизненной пустыни, но лишний раз напоминать им об этом несущественном и чреватом приступами клаустрофобии факте не стоило. Станция опустела. Последние беглецы с Земли покинули окружение, и новых не предвиделось. Голод выкосил чудом уцелевшие анклавы, но даже если б они и продержались в этот раз, перспективы у них были самые мрачные: планктон и растения суши вымирали так стремительно, что на планете вскоре началось бы кислородное голодание. Век плоти закончился.

Судачили об осторожном возвращении, разработке новой устойчивой биосферы в безопасном укрытии полисов и кропотливом ее синтезе: молекула за молекулой, вид за видом. Может, это и было реально, хотя поддержкой идея больше не пользовалась. Одно дело — влачить тягостное существование в привычной форме, другое же — воплотиться в чужом теле посреди чуждого мира просто так, ни за чем, веры в ценность воплощения ради. Простейшим выходом для беженцев представлялись пересоздание привычных условий жизни в полисах и симуляция потерянного мира; Ятима подозревала, что в конечном счете большинство их обнаружит, что привычка сильнее абстрактных различий между реальной и виртуальной плотью.