Диалоги со смертью

Она и сам – как все усиливающийся ветер с моря, жаркий, обволакивающий и поднимающий волны все выше и выше.

Я могу делать, всё!

Но не тороплюсь.

Я хочу, чтобы неизбежная боль, пусть и сладостная, стала ей почти незаметной…

В тот момент, когда близость должна была свершиться, я разворачиваю Светлячка на бок, а сам оказался сзади.

Еще древние китайцы считали, что это самый комфортный способ девушке расстаться с её невинность. Поверим древним создателям философии любви!

Я очень осторожен.

И Светланка почувствовала лишь короткий момент боль.

Даже её: «Ой!» – звучит, как стон.

Но самое сложное – впереди.

Я хочу, чтобы ощущения от первых мгновений своего женского века у неё были только светлые.

Поэтому весь свой опыт – и практический (спасибо всем моим женщинам, что научили меня мужскому уму-разуму), и теоретический (восточные мудрецы много рассуждали о мироздании через отношения мужчины и женщины) – я стараюсь использовать в эти мгновения.

Она после секундного естественного страха от случившегося, с каждым моим движением все сильнее погружается в новый для себя мир наслаждений, которым наградила нас природа (уж не знаю, за что людям так повезло).

Я любовался её лицом, которое без тени фальши передавала все оттенки её чувств и ощущений, восторгался её стройной фигурой. Светлана ждала меня и доверилось мне. Слышу её дыхание и стоны, которые не сравнятся по красоте ни с одной, даже самой совершенной музыкой, придуманной самым великим композитором.

Мы меняли позы, словно азартные танцоры на удивительном подиуме. Это нужно, чтобы узнавать друг друга, проникать ощущениями друг в друга. В сплетении эмоции постепенно почувствовать какую-то удивительную энергию, появившуюся ниоткуда, но дающее такое удивительно ощущение красоты жизни, которое никак иначе получить невозможно…

Да, Светланка была еще неопытна в этом танце любви… Но как умная партнерша, она полностью доверяется мне, откликаясь на любой мой жест. Мы стремительно переходим с одного уровня наслаждения на другой, словно законы постепенного вхождения в мир наслаждения были писаны не для нас…

Я сделал все, чтобы она не чувствовала боли от только что потерянной невинности.

Но ей самой – все равно. Она хочет выпить чащу наслаждений – всю и сразу!!! Что там какая-то небольшая боль?! Какая невинность? Ей всё это совершенно безразлично!

Она уже стала юной женщиной с совершенно иным восприятием всего мира!

Но наслаждение длиться бесконечно не может…

И не должно.

Иначе оно превратиться в суровую реальность.

Несмотря на восторг чувств, я себя контролирую. За момент до конечной точки нашей близости резкой выхожу из неё…

Финальную стадию близости мужчина она почувствовала на своей коже.

– А-а-а-а!!! – застонала она, почувствовав такие же заключительные ноты нашей удивительной мелодии первой близости…

Мы лежим неподвижно…

Невозможно вернуться в обычный мир из того, куда мы вместе в ней только что взлетели. Близость на то и близость, что сразу не отпускает.

Это же не банальный механически-физзарядочный секс!

Наконец, реальность начинает нами восприниматься, как реальность, а не нечто далекое и абстрактное…

– Ой, как много, – удивляется она, когда её рука попадает в лужицу на впадинке её животика…И смеётся…То ли от этого открытия. То ли просто от ощущения радости открытия нового мира, который отныне будет только её миром.

Она, не поворачиваясь, пошарила с другой стороны диванчика рукой и нащупав что-то из своей одежды сначала насухо вытирает себя, а потом осторожно то же самое делает и со мной (ну там, где это было необходимо) … Увидела пятнышки крови и почему-то снова радостно смеётся.

Потом, отбрасывает «полотенце», поворачивается ко мне, голову кладет на плечо и прижимается всем ставшим таким близким тельцем.

– Знаешь, – говорит она, словно доверяя страшную тайну, – ты у меня первый!!!!

Я улыбаюсь. Надеюсь, что моя улыбка показалась ей доброй, а не грустной.

Мне же становится пронзительно грустно от её слов…

«А ты у меня – последняя!» – говорю я про себя.

И в эту секунду из коридора тихо завыл Дворник!

Глава 6 Зачем думать, если сделал, и зачем делать, если не думать?

Как это страшно, если может не наступить завтра.

Лева, 1 кл.

«Дети пишут Богу»

Нет, пеплом голову я себе не посыпаю. По голове у меня стучат жесткие струи душа. Я выкрутил краны на максимум. Каждая струйка – как раскаленный бич.

Ну, а я соответственно, как кающийся грешник нахожусь в облаке пара. Хотя серой в ванной не пахло. Наоборот – самым, что ни на есть тонким, французским парфюмом. Есть слабость, знаете ли, к изысканным запахам – никогда не мог себе отказать в этом удовольствии.

Серу, как знать, может, скоро почувствую… В другом качестве…в другом месте…

Опять мрачные мысли в голову полезли. Только со Светлячком забылся… Но вот снова… И холодок в животе сразу, несмотря на раскаленный душ.

Да уж, учудил. Может завтра пред создателем предстать придется. А тут еще один грех в жизни…