Вы – как пришествие неудержимо правы,что мир так сер и что так хочется блеснутьтому из смертных подобающей оправой,в ком не увидеть сверхсиреневой веснуили загадку несравненной Моны Лизы —значит быть сором на обочинах дорогили монахом, что не видит женщин ближе,чем горизонта даль – столь распорядок строг.Вы правы тем, что перед жизненной пучиноймы безоружны, как соломинки исход;а путь – опасностей несчитанных причина,а я на стройного идальго не похож;и даже всходы самой маленькой любви —не благ букет, что так купюрами увит…
Старость
Полыхнуло и так обожгло —головешкою сердце обуглилось!Что ж ты, жизнь моя, вся за углом,не с хозяевами, а со слугами?Что ж ты вся на задворках в пылиизмусоленных ждешь себе милостынь?И душа беспросветно болитс той поры, как явилась пред очи ты?Все же ясно – оправа должнасоответствовать камню бесценному,и не тайна, что кто-то из насв сем театре давно уж за сценою.И, чтоб счастье твое уберечь,слышен шелест зловещей моей судьбы:«О какой же оправе тут речь?Тебе выцветшим фоном – и то не быть!»
Ты и всегда
Как отогреть на пройденном путижестоким льдом пронизанное сердце?Как не отчаяться и выстрадать средикричащих дней, что никуда не деться,что путь один, что дальше – несть числанеравнодушных тех, кто просто рады;но что нельзя по почте переслатьтого, что новым от тебя не надо?Кому сказать, что больше, чем твой взгляд,нет ничего на пике у Вселенной?Что должно вечно вечность обновлятьтвоей улыбкой, как восход нетленной?Чтобы, когда наступят времена,и люди снова о заменах вспомнят, —то, как икона, ты была б – одна,и пусть бы я был ангел на иконе!
Сонет
Тебя со мною разделяла не верста,но образ твой воображением взлелеян.И ты явилась целомудренно чиста —тебя я встретил как знаменье – на коленях,когда средь туч свинцовых, что легки восстатьглухим ворчаньем – вдруг лучи завеселели;когда неведение чистого листаот напряжения держалось еле-еле.И вознамерившись той первой каплей стать,что где-то зрела так укрытая доселе,души измученной святая маятабыла готова извергаться через щели,что чистых глаз твоих разбой и красотав моем несчастном сердце столько навертели…