Читаем Диалоги. Почти как у Вуди Аллена полностью

Диалоги. Почти как у Вуди Аллена

— Он сказал также, поэтому его первым вариантом и было просто отрезать тебе язык, чтобы ты не болтал.

— Отрезать язык?! — вскрикивает Сократ.

— Да, но я объяснил, что отрезать тебе язык — это негуманно. Гуманнее просто тебя убить.

— То есть подожди… Он предложил отрезать язык, но ты сказал, что это негуманно и лучше меня убить?.. Ты че, рехнулся?! Если я умру, то умру! Всё, смерть, меня не будет! А без языка я еще поживу.

— Да? А я подумал, что гуманнее тебя убить. Как ты без языка-то болтать будешь?

— Ты сам слышишь, что говоришь? Знаешь, что означает слово «гуманный»? Это означает ценность человеческой жизни. Жизнь человека превыше всего! Жизнь!

— Ни хрена, — качает головой Дмитрий. — Меня хоть и не назвали в честь древнегреческого философа, но я знаю, что гуманность — это человеколюбие, то есть уважение к людям. А гуманизм — это… Начало не помню, но типа там превыше всего ставится человеческая жизнь.

— Мне сейчас без разницы! Язык или смерть! Это же нонсенс.

— Ты сам начал этот спор.

— Ладно… Просто интересно: как ты хотел меня убить?

— Как в «Крестном отце».

— В «Крестном отце»? Сесть сзади и задушить?

— Да.

— И ты думаешь, что у меня не возникло бы подозрений, если бы водитель остановил машину, сел сзади меня… — Сократ хватает себя за лицо. — Думаешь, я идиот?!

— Ой, хватит ломать комедию. Я подумываю тебя вообще не убивать. Поэтому и привел тебя именно сюда, где народу много. Сбежишь при свидетелях, а ко мне вопросов не будет. А ты потом, когда он поймет, что без тебя не сможет, раз — и появишься.

— То есть мне сейчас встать и побежать?

— Конечно нет. Ты должен сначала меня вырубить.

— Как? — восклицает Сократ. — Ты такой здоровый, а я такой маленький.

— Кружкой.

— Какой кружкой?

— Из-под кофе.

Сократ опускает глаза.

— Мы пьем кофе из пластиковых стаканчиков. Ты хочешь, чтобы я ударил тебя пластиковым стаканчиком?

— Нужен стакан. Нормальный стакан.

— И где я возьму нормальный стакан?

— На кассе?

— Там только пластиковые дают.

— Слушай, нужен нормальный стакан, иначе придется тебя убить… Я, кстати, понял: убью тебя, как в фильме «Груз 200», — неожиданно в шею, как на расстреле.

— Погоди, стой… Я придумал: скажу на кассе, что у меня аллергия на пластмассу, и возьму кружку.

— Аллергия на пластмассу?

— Да. Бывают же разные аллергии.

— Но наш стол обшит пластмассой.

— У меня только на белую аллергия… Да и вообще, какая разница! Ты видел этих кассирш? Жирная только и строит глазки, а худая смотрит так, будто зарежет.

— Иди, всё.

Сократ идет к кассе. В это время Дмитрий звонит по сотовому.

— Алло, — тихо говорит он в трубку. — Мы решили… Сократ на пару месяцев пропадет… Точно пропадет… Может, испугается и будет больше молчать… Отрезать язык мы ведь всегда сможем, да и убить тоже… Все-таки больше всего денег он нам принес… Ну, послужной список, все такое… Да, он спрячется, мы его не найдем. Отлично. Я отвечаю за него… До встречи.

Дмитрий убирает телефон в карман, делает глоток кофе, смотрит на пирожное.

Возвращается Сократ. Он ставит на стол кружку с горячим кофе.

— Я сказал, что у меня аллергия на белую пластмассу, которая вступает в химическую реакцию с кофе, — объясняет он. — И они дали мне бесплатную кружку с бесплатным кофе.

— Теперь перелей кофе из кружки в стаканы и бей.

— Зачем?

— Кружка разобьется, я упаду, а ты убежишь.

— Зачем кофе переливать?

— Потому что мне не нужен ожог.

— Но для достоверности!

— Для достоверности хватит и синяка.

— Ладно.

Сократ переливает кофе, пробует пустую кружку на вес.

— Я бью чуть дальше в висок, — говорит он.

— Подожди, — останавливает его Дмитрий и отодвигает от себя пластиковый стакан. — Бей сюда. — Он показывает пальцем на точку между виском и ухом и закрывает глаза.

Сократ смотрит на него, думает, настраивается, замахивается… и бьет. Кружка прилетает почти в лоб Дмитрию и не разбивается — слышится лишь глухой стук.

— Бля! Сука! Больно! — кричит Дмитрий на все кафе. — Бля! — Он хватается за лоб, трет его.

— Все нормально! — Сократ обращается к удивленным посетителям. — Мы каскадеры, мы репетируем. Это новая сцена из фильма.

— Сука! — уже тише шипит Дмитрий. — Я же показал, куда бить…

— Ну промахнулся.

— «Промахнулся…» Я тебе промахнусь… — Дмитрий сжимает правый кулак.

— Эй-эй-эй!.. Ты сам это предложил!

— Да знаю я… — Дмитрий еще морщится от боли. — Почему кружка не разбилась?

— Наверное, крепкая.

— Меняем план. Замахивайся, я падаю на пол, а ты быстро убегаешь.

— А удар?

— Он уже был.

— Просто замахиваюсь и убегаю?