Диалоги. Почти как у Вуди Аллена

– То есть хочешь сказать, что кто-то к вам, ворам, хорошо относится?

– К ворам? – На ее лице появляется улыбка.

– Ой, вот не надо тут из себя строить! Небось, видела, как меня развели в метро, и подумала: «Ой, у этого лоха, наверное, два телефона, дай-ка второй у него сопру!»

– Вас развели в метро?

– Играешь паршиво. По глазам видно, что ты… – Он хочет вставить матерное слово, но передумывает. – …воровка. Глаза-то вон как бегают.

– Вы ошибаетесь. – Она улыбается.

– И что смешного?!

– Ну, обычно… В общем, я работаю проверяющей склада, слежу, чтобы никто ничего не спер. И шеф говорит, что у меня самые честные глаза. Даже когда я случайно изменила парню, я ему честно сказала: «Извини, я тебе изменила». А вы говорите, что у меня глаза воровки, хотя все меня считают самой честной. Смешно.

– А на хера тогда тебе мой телефон?

– Дома не было света, и я не смогла свой зарядить. Думала, заряжу на работе, но меня сразу отправили на склад. А потом позвонила мама: брат сломал ногу и мне нужно отпроситься у шефа. Я начала звонить, а телефон сел.

– Он мне то же самое говорил. Только он потерялся.

– В метро? – Она делает глоток кофе.

– Да, в метро, – пытаясь ее передразнить, отвечает он. – Я вышел из вагона и встал возле скамеек. Всегда так стою, чтобы все прошли и чтобы карманники не залезли, они же обычно в толпе воруют. И тут подбегает ко мне мальчишка: «Дяденька, у меня мама потерялась! Можете ей позвонить?..»

– Ха, это же обычная разводка! Вы даете ему телефон, и он убегает.

– Но мальчишка-то был русский!

– Чего?

– Если бы он был нерусский, типа цыган или казах, я бы его на хер послал, но он-то был русский!

– То есть, по-вашему, русский обмануть не может?

– Но такого раньше не было.

– Серьезно?

– Да. Как правило, один цыганенок отвлекает, а второй ворует сзади. А этот русский с красными, такими заплаканными, глазами подошел, попросил позвонить маме. Я и позвонил. Ответила женщина без акцента – без акцента! – и я ей все объяснил, а она: «Можете дать трубку Коленьке?» И я дал, а он деру!.. Был бы он цыганенком или узбеком, я бы не дал телефон, а сразу бы его послал. Но он же был русский.

– Знаете, вы действительно похожи на лоха. Вы судите людей по национальному признаку.

– А как мне еще судить?

– Уж точно не по национальности!

– Вот так и говорят воры, тем более сейчас я понял, что русские тоже могут быть ворами! И что слезы – это все актерство. У пацана хоть легенда была, а у тебя фуфло какое-то. Так что давай вали отсюда! Нет у меня телефона, а если бы и был, я бы тебе его и не дал. Воровка!

Она замирает, потом демонстративно ударяет пальцем по своему стаканчику с кофе. Он опрокидывается на стол, и кофе льется в сторону парня. Он вскакивает.

– Ты че делаешь?!

– Ой, я случайно, – произносит она и встает. – Такое бывает. Неуклюжая… Я же девушка.

Она идет к выходу. Он мешкает, но все же бросается за ней. И не успевает сделать даже пары шагов, как его хватает за руку сидящий за соседним столиком крупный мужчина.

– Я все слышал. – Мужчина прямым взглядом смотрит на парня. – Она права. Хочешь что-то сказать ей, скажи мне.

– Я просто пошел в туалет.

– Сядь обратно, потом сходишь.

Диалог о гуманизме

Крупного мужчину зовут Дмитрий. Он медленно ест пирожное, смотря на своего собеседника, сидящего напротив. Собеседник похож на молодого Вуди Аллена, если, конечно, кто-то помнит, как выглядел молодой Вуди, – маленький, невзрачный… Разве что без очков. И тоже все время болтает, размахивая руками.

Оба одеты в классический черный костюм.

Дмитрий, усадив парня на место, отламывает вилкой кусок пирожного, пока «Вуди» продолжает свою болтовню.

– Я, конечно, все понимаю, но зачем?.. Зачем так делать? Я, представляешь, ем, а она начинает мне рассказывать, как сходила к врачу… И потом берет такая и ставит свою ногу на стол, прямо мне под нос. Все, конечно, привыкли, что женские ноги не воняют, но ее нога смердела, как… Блин, я даже не знаю, как что. И эта ее шишка возле большого пальца… Из нее лился гной, как из твоего пирожного. Прям такого же цвета!

– Ты можешь заткнуться? – Дмитрий, скорчив недовольную мину, отодвигает тарелку.

– Нет. Я же счастливый человек и хочу делиться с людьми своими мыслями. Именно поэтому мне не нужен психиатр.

– И именно поэтому у тебя проблемы?

– Проблемы? У меня? Какие?

– Сократ, пойми, – говорит Дмитрий, – я не хочу этого делать, но он сказал мне тебя убить…

– Убить меня?! – Сократ на мгновение задумывается. Он в шоке от новости. – Это из-за той шутки про ментов и кладбище?

– Ну-у… – Дмитрий делает глоток кофе. – В меньшей мере из-за шутки, в большей – из-за того, что много языком мелешь. Он боится, что ты ненароком взболтнешь лишнего.

– Да я же только с вами и разговариваю! Кому я что взболтну?

– Женьке, например.

– Да что я ему такого сказал? Он же ходил два дня и ныл: «Где моя тачка? Куда вы дели мою тачку?..» Я ему и сказал, что мы ее сожгли.

– Да. И потом у нас были проблемы, – замечает Дмитрий. – Потому что это была тачка его отца. Подарок ему.