Диалоги

ФИЛОНУС. Ты, безусловно, прав. Определенные импульсы имеют конкретное значение только в пределах данной сети, к тому же только для своих «адресатов», то есть других частей той же сети, куда они направлены. Простое перемещение серии импульсов из одного мозга в другой, несомненно, приведет только к некоему хаосу, «психической какофонии». Это одна из самых больших трудностей на пути функционального совмещения мозгов. Однако мозг способен вынести процедуру значительно более мучительную, чем введение в него функционально чуждой группы импульсов. На мозге можно проводить очень мучительные и жестокие операции, вплоть до удаления целых сегментов, даже одного полушария, и, несмотря на это, подобные операции не влекут за собой необратимого отмирания психических функций, поскольку их способность к восстановлению, даже только в частично сохранившейся сети, поистине огромна. Так вот, эксперименты упомянутого рода, несомненно, долгое время будут робкими и несмелыми – их будут производить на животных, внимательно отслеживая их поведение и реакции после подобных операций. И поскольку на этом пути не наблюдается никаких принципиальных, касающихся основ, препятствий, то после неизбежных поражений придут и удачи. Возможны ли они и каким образом будут достигнуты? Разумеется, сначала два соединенных между собой мозга (соединенных в пределах одного или нескольких нервных окончаний, то есть подкорковых ассоциативных узлов и т.п.) будут только мешать друг другу. Но тут на помощь придет материал, собранный в неврологических клиниках. Мы знаем, как выглядят тяжелые формы проявления изменения функций после обширных уничтожений или повреждений в области мозга. Однако даже самые тяжелые изменения в значительном большинстве случаев восстанавливаются, компенсируются через определенное время (настолько, естественно, насколько сохранились области коры, которые заменить нельзя, например, проекционные области органов чувств). Восстановление функций иногда происходит самопроизвольно, однако чаще для этого необходима длительная сознательная тренировка под руководством опытных педагогов. Поврежденный мозг возмещает утраченную функцию посредством изменения действий своих частей. Как это происходит? Утраченную из-за уничтожения части коры функцию учатся выполнять части коры, которые прежде в этой функции не участвовали или же участвовали в самой незначительной степени. Например, при потере внутримышечной чувствительности человек теряет восприятие информации (действие обратной связи), информирующее его о положении конечностей и туловища, что лишает его способности двигаться, особенно ходить. Однако если он научится замещать мускульное ощущение зрительным контролем, то происходит весьма существенное восстановление двигательной функции. О еще более сложной перестройке, переключении на новые механизмы свидетельствует один случай, когда человек с повреждением мозга, приведшим к потере способности говорить (моторная афазия), был не в состоянии произнести слова, например, «муха», потому что сказав «му», он уже не мог (хотя это происходит автоматически) прекратить иннервацию мышц, участвующих в говорении, и начинал механически повторять слог «му». То, что было для него абсолютно невозможным – сказать слово «муха», являющееся символическим определением насекомого, стало очень просто выполнить, когда ему предложили представить мысленно сначала мычание коровы, а потом смех (му – ха). Тогда он сказал «муха» без всякого труда, поскольку были включены совершенно отличные от предыдущих сетевые механизмы – ведь цель была другая (и, таким образом, другие обратные связи – сохраненные, а не частично утраченные). Я подвожу к тому, что, если повреждение обширных фрагментов мозга вызывает ощущение увечности, беспомощности, замешательства в психике пострадавшего, но со временем происходит улучшение, которое очень часто оказывается результатом освоения утраченной функции заново, то по аналогии следует ожидать, что, когда мозговых механизмов не убудет, а напротив, прибудет посредством подключения одного мозга к другому, то возникнет хаос и замешательство импульсов, однако если эти два мозга пробудут соединенными более длительное время, то выработается новый modus operandi, наступит координация процессов в направлении приспособляемости, то есть обучения, – и по истечении определенного времени произойдет полное совмещение функций этих мозгов. Очевидно, что результат будет решительным образом зависеть от того, что с чем мы соединим. Мы можем предполагать, что соединение фрагментов сети низшего уровня, то есть фрагментов, ответственных только за передачу информации от органов чувств (например, волокон зрительного нерва с radiatio optica [18]), вызовет помехи относительно меньшие и легче устранимые, чем соединение путей, связывающих мозговые системы высшего уровня. Это значит, что соединение этих фрагментов обеих нейронных сетей, задача которых – обеспечение высшего уровня организации, объединение и формирование процессов сознания – вызовет наиболее устойчивые проявления замешательства (может быть, даже сумасшествие?), поскольку каждая из соединенных сетей руководствуется в своих функциях абсолютно иным, своим собственным «методом шифровки», разная частота отвечает различным символам, разные процессы по-разному взаимодействуют, синтез информации достигает результата различным образом. Я умышленно так подробно анализирую эти трудности, поскольку я очень далек от того, чтобы их преуменьшать, и однако мне кажется, что достижение слаженных действий, единого действия обоих соединенных мозгов будет возможно. Разумеется, мы обязаны всегда соединять подобное с подобным, то есть соединять единицы (волокна, пути прохождения, фрагменты мозга), анатомически и физиологически соответствующие друг другу. К тому же следует избегать включения части одного мозга в другой неповрежденный мозг, поскольку в этом случае после предварительного этапа взаимных помех следует ожидать проявления тенденции функционального доминирования неповрежденного мозга над подключенной частью. В то же время, если мы перережем, например, в обоих мозгах комиссуру и соединим левое, доминирующее полушарие одного индивида с таким же левым полушарием другого, то мы можем предположить, что по прошествии периода замешательства в результате произойдет функциональное слияние обеих частей в новую функциональную единицу. Разумеется, это функциональное слияние произойдет на основе абсолютно невообразимых для нас чувств и переживаний, поскольку субъективным ощущением будет принадлежность функционально единого мозга двум отдельным телам, соединенным лишь перемычкой, проводящей нервные импульсы.