Диалоги

   Духовник. Ты называешь абстракцией то состояние, когда мы несколько поднимаемся над чувственными восприятиями, заслоняющими от нас сущность вещей, и начинаем видеть нечто за пределами видимых явлений. Возьми естественное возникновение жизни. Что ты знаешь о ней? Ты знаешь биологические процессы, сопровождающие и обусловливающие это зарождение. Что такое жизнь и что совершается в момент зарождения нового существа, не с точки зрения внешнего описания биологического процесса, а по самому существу, -- как было, так и остаётся тайной. Соприкосновение материального и потустороннего всегда "вне времени и пространства", и поэтому, сколько бы ты ни наблюдал и ни изучал внешнее при создании жизни, -- та грань, где неживое переходит в живое, будет ускользать от тебя, как неуловимая для тебя "абстракция". Поэтому нелепо говорить "конкретно" в твоём смысле и о создании человека Богом и спрашивать, как "дул" Бог в "персть". Это возможно было показать только в откровении, где видимым становится то, что было невидимо, и осязаемым то, что было неосязаемо. "Конкретно" персть, из которой создан человек, могла быть видима всеми, а Дух Божий, коснувшийся её, никому не мог быть виден. Он озарил эту персть человеческим сознанием. И это сознание дало человеку возможность видеть Бога. В откровении и показан этот невидимый в "конкретных условиях" момент. Да, здесь великая тайна. Но ведь великая тайна -- и весь окружающий нас мир, и в нём всё время видимое соединяется с невидимым и осязаемое с неосязаемым. И если бы это могло быть нам показано, мы непременно увидели бы это в таких же формах, в которых нам даны и библейские откровения. "Сказочность", о которой говоришь ты, единственно возможная для откровения форма, вполне соответствующая тому таинственному содержанию, которое в неё облекается и делает доступным нашему ограниченному сознанию непостижимое и нечувственное.

   Неизвестный. Но, в конце концов, если допустить, что за этими словами действительно стоит какое-то таинственное содержание, ты всё же попросту в него веришь, ты его не доказываешь.

   Духовник. Логически не доказываю. Но правду их чувствую не только непосредственным чувством, но утверждаю и разумом, потому что эти рассказы объясняют мне необъяснимое и весь хаос приводят в стройное и совершенное мировоззрение.

   Неизвестный. Ну, о "совершенном мировоззрении" ты говорить повремени. Выслушай сначала мои главные возражения. Ведь до сих пор я говорил скорее о внешних препятствиях для веры. Теперь перейду к внутренним.

   Духовник. Прекрасно.

   Неизвестный. Сколько раз я ставил перед собой вопрос о Боге так: допустим, этот непостижимый Бог существует. Допустим, я умудрился совершить насилие над здравым смыслом и заставил себя признать невидимого, непостижимого личного Бога. Могу ли я успокоиться на этом признании? Ведь разум потребует от меня ответов на целый ряд вопросов, которые будут вытекать из этого признания. Первый и самый убийственный вопрос будет о зле. Допустим, я уверовал, что существует всемогущий, вездесущий, всеведущий Бог, который всё создал и "без Него ничтоже бысть, еже бысть". Откуда же зло? Что оно такое? Кто его создал? Тоже Бог? Очевидно, нет. А если Бог не создавал, значит, не всё создано Богом? А зачем всемогущий Бог терпит зло, если не Им оно создано? Зачем должна разыгрываться вся эта трагикомедия "борьбы со злом", когда всемогущий Бог мог бы единым движением его уничтожить и оставить в мире одно добро? Какой ответ может дать вера на эти вопросы? Опять всё свести к непостижимости? Обычное убежище, когда задаются верующим людям неразрешимые вопросы. Но в данном случае неразрешимость вопроса о зле должна привести нас не к признанию "непостижимости" религиозных истин, а к неизбежному отрицанию Бога, потому что существование зла делает веру в Бога нелепой.

   Второй, не менее убийственный вопрос -- о страдании. По вашему определению, Бог -- это любовь. Абсолютная, совершенная, непостижимая и прочее. И вот эта любовь допускает страдать безмерными страданиями и не человека только, но и всё живущее на земле, до самой последней инфузории. Даже наше огрубелое сердце жалеет страдающего. А ведь это Бог, сама любовь, видит и слышит, как стонет земля, и не хочет прекратить её страданий. Ведь Бог всемогущий, значит, Он может дать счастье всему живому? Какой же смысл в том, что Бог молча "взирает", как мир корчится от боли? И в этом тоже есть высший, "непостижимый смысл"? Ты скажешь -- Бог не виноват в этих страданиях, они за грех в раю? Прекрасно. Но, во-первых, зачем же Бог создал человека таким, что он согрешил? А во-вторых, плод с запрещённого дерева съел человек, при чём же здесь инфузория? Ведь она-то никакой заповеди не нарушила, однако и ей больно, если её положат в какую-нибудь кислоту!