Диалектика. Ключ к истине

Общественное содержание тоже не теряется. В капитализме есть феодализм, а в феодализме есть рабовладение, а в рабовладении есть первобытный коммунизм. Вот кровно-родственные отношения у нас большую роль сейчас играют в развитии нашей экономики?

Несомненно.

Несомненно. А вот посмотрите, вроде бы буржуазная революция в феврале 1917 года уничтожила передачу по наследству власти, не стало царя, а потому и царской семьи. Институт передачи власти по кровно-родственному признаку был уничтожен. А зато контрреволюция, которая у нас прошла…

Восстановила.

Восстановила не передачу политической, а передачу экономической власти. Вот кто будет наследником Лисина? Кто будет наследником Потанина?

Их дети.

Дети. А что, они способные организаторы производства? Не знаем. Ничего такого мы не знаем. Мы знаем, что вся экономическая власть в современной буржуазной России передается по наследству. То есть такого бурного распространения на всю страну, чтобы власть экономическая передавалась по наследству, вообще усмотреть невозможно нигде. То есть кровно-родственные отношения, которые были важнейшими в первобытно-общинном обществе, вдруг получили колоссальное развитие и распространение. Если вы скажете, что это ничего общего с первобытным коммунизмом не имеет, я отвечу, что ведь наш капитализм имеет очень много общего с первобытно-общинным коммунизмом, тут все кровно-родственное.

И это несомненный шаг вперед в развитии общества.

Да, это колоссально.

Просто прыжок.

Или скачок. Для кого скачок, а для кого прыжок. Следовательно, что мы получили? Мы получили, что в результате Февральской буржуазной революции капитализм стал наличным бытием. А наличное бытие – это результат снятия становления, спокойное и простое. Ну, мы представляем вроде спокойное, а в чем спокойствие? А спокойствие в том, что как велась война мировая, так и ведется, но если до буржуазной революции рабочие и крестьяне сражались за интересы феодалов и капиталистов, то теперь – за интересы капиталистов. Феодалов вроде как отодвинули. Отодвинули от политической власти, но земля у них осталась.

Напомним, а то многие не знают, что Первая мировая война со стороны России велась за то, чтобы захватить и оккупировать Стамбул и пролив Дарданеллы, через которые наши капиталисты смогли бы продавать зерно прямо в средиземноморские страны и тем самым улучшить свое благосостояние. При этом, диалектически, разбогатели бы капиталисты, наверное, и крестьянам жить стало бы лучше, нет?

Конечно. А крестьяне и были мелкие буржуа, они же работали на рынок, каждый мелкий буржуа хочет стать настоящим буржуа, то есть уже…

По-крупному.

Землички прикупить, нанять работников. А ведь все мелкие буржуа и даже маленькие буржуи, то есть кулаки, они же трудятся сами. Но они трудятся, а тем не менее основная масса дохода у кулаков не от своего, а от чужого труда. Вот что их делает кулаками. А если у крестьянина есть три работника или четыре, а у самого восемь детей здоровых, которые основной доход дают, то хотя у него и трудятся наемные работники, он не кулак. И не правы были те люди, которые называли кулаками крестьян по тому признаку, что они богаты. Ну и что, что он богатый, у него сыновей было много – и выросло много работников. А в другой семье девочки одни родились, потом они замуж повыходили, земля есть, ее или продавать надо, или сдавать в аренду, потому что не могут обработать. Поэтому само по себе количество богатства, даже такого, как земля или численность коров, лошадей, не основание для того, чтобы сказать, что это капиталист сельскохозяйственный, то есть кулак. Очень часто это трудящиеся крестьяне, мелкие буржуа.

Вернемся чуток назад. Империалистическая война идет, и мы принимаем в ней участие.