Диагноз – бессмертие. Одержимые бессмертием

Теперь необходимо было действовать как можно быстрее, используя только что выигранное преимущество.

Я поднялся с совершенно обалдевшего министра, взял его за пиджак и рывком поставил на ноги. Сказал на всякий случай Хирургу:

– Этот нам нужен.

Он только кивнул. В это время из навала тел у стены донесся приглушенный голос:

– Вась! Не стреляй. Это я. – Из–под тел выбрался Еж и, неловко перекатившись, поднялся на ноги: руки у него были по–прежнему скованы.

Все это я фиксировал уже мимоходом, ставя Наплекова в наиболее удобное положение для обозрения камеры. Затем сказал, вставив ему для убедительности ствол в ухо:

– Надеюсь, вы уже успели оценить ситуацию. Советую не принимать поспешных решений. Мы сейчас направляемся в изолятор, как раньше планировалось. Предупреждаю, если на нашем пути возникнут препятствия, то первой жертвой будет вот он. – Я довольно сильно ткнул Наплекова стволом в подбородок – не со зла, а просто до конца отрабатывая наилучшую модель воздействия на психику охраны в ситуации «взятие заложника».

Затем я пальнул в камеру – больше для порядка, – она расплавилась, а я обратился к Наплекову:

– Показывай, где тут у вас лестница. Быстро! – Он растерянно глянул в сторону лифта, по–прежнему открытого; вряд ли ему доводилось до сих пор пользоваться в своем Управлении лестницами, но кровавый форшмак в лифте заставил его мозги шевелиться быстрее: министр двинулся направо, чуть пошатнулся, минуя лифт, но я его надежно схватил под локоть. И, кстати, оплавил разрядом кнопочный пульт внутри кабины – это на всякий случай, чтобы не очень–то тут разъезжали во время нашей акции. Скомандовал ребятам: – За мной!

В ответ сзади позвали жалобно:

– Дик!

Я обернулся: Еж просительно глядел на меня, остановившись над «Дезерт Иглом», не в силах его поднять из–за скованных назад рук. Я достал дестабилизатор из нагрудного кармашка, куда машинально его сунул, протянул руку в сторону Ежа и сдавил цилиндрик. Убедившись, что Еж свободен и поднимает оружие, я было двинулся дальше, как вдруг позади раздался еще один хрипловатый зов старческим фальцетом:

– Подождите! Не стреляйте! Это я!.. Я… Свой! – У левой стены происходило копошение: там из–под тел выбирался старый пират, про которого я не то чтобы забыл, а просто автоматически уже отнес его в список случайных жертв операции. Но старый перец оказался мало того что жив, да еще был свободен от оков – очевидно, он «расковался» уже при первом импульсе, однако не подал тогда виду. Хитер ветеран!

Хирург взглянул на меня вопросительно. Ветеран, в отличие от министра, нам на операции был абсолютно не нужен, но я отрицательно качнул головой – пускай, мол, живет. Не мочить же ни в чем не повинного старичка, к тому же и впрямь «своего» в какой–то мере. Примета плохая.

Итак, мы двинулись к лестнице, пират поспевал в арьергарде. Вышли и спустились вслед за министром на три пролета – до упора. Выскочили с оружием на изготовку в короткий пустой коридор, где напротив лифтовой двери обнаружилась бронированная преграда, снабженная системой спецдопуска, с анализатором отпечатков. И здесь, разумеется, стояла камера.

– Охрана? – ткнул я вопросительно Наплекова. – Сколько?

Однако Наплеков, уже слегка пришедший в себя после пробежки рысью по ступенькам, вдруг закобенился. Возможно, взыграла гордость, но, скорее, он просто пытался оттянуть время в надежде на какие–то оперативные действия своих людей. Он молчал, как легендарный земной партизан Иван Сусанин, заведший, по легенде, врагов в какой–то бетонированный тупик. Ладно, молчи. Сами разберемся.

– Открывайте! – сказал я в камеру, держа лучевик у виска министра. Тот осторожно покачал головой. Тогда я стукнул его рукоятью в скулу – до синяка, но чтобы не вырубить, – подсек ударом ногой под колено и велел Ежу держать его, чтобы министр забыл и думать подавать знаки в камеру.

– Вы меня… не так поняли, – просипел согбенный Наплеков. – Здесь необходимо вставить магнитную карту, иначе дверь не откроется. А я свою, к сожалению, сегодня не захватил. – При этом он косил глазом, явно прислушиваясь – не крадутся ли уже вслед за нами его отважные ниндзя? Но спасать его никто пока еще не крался: на этот случай у дверей, ведущих на лестницу, дежурил Хирург, он бы среагировал. Да и ветеран, хоть и был безоружен, усиленно бдел на пару с Хирургом – понимал, старый черт, что в случае чего его здесь тоже не пощадят.