Диагноз

— Да ты когда в последний раз там была? — возмутился Сергей, послушно, но ненадолго убрав от моей головы руки.

— Три года назад и была. — пожав плечами, расслабляюсь, — Потом необходимости не было, — как само собой разумеющееся пояснила и искренне не поняла его странного возмущенного взгляда.

— Люди, между прочим, ходят в клуб не только искать парня, но и просто развлекаться, танцевать и пить, — проинформировал меня мужчина, будто я об этом даже не догадывалась, — И от прически зря отказываешься! — насупился он и в качестве веского аргумента, дополнил, — Какая тебе разница, ты все равно умрешь!

— И буду выглядеть в гробу, как чудовище? — возмутилась в ответ, но он меня будто даже не услышал, уже вовсю представляя, что сделал бы с моей головой.

— Покрасить бы тебя в платину… — вдохновленно начал продолжил он, рассматривая бликующие на солнечных лучах локоны.

— Может, мне ещё подвороты на джинсах сделать или губы накачать? — складываю недовольно на груди руки и угрожающе сощурившись, уже готова защищать свои волосы от чужих поползновений всяких энтузиастов.

— Губы вареники— это слишком, — согласился Сергей, — Всего лишь твой новый имидж, клуб и я, — перечислил он, загибая пальцы на руке и с глазами Кота из Шрека уставился на меня, — Неужели я много прошу?

— Ладно, но за ответную услугу…, — заявила я, не выдержав этого несчастного взгляда, все-таки я добрая, — Сергей, убери руки оттуда, я не ту услугу имела в виду…

— Что имею, то и введу… — в своей манере проговорил он, впрочем, не убирая руки, но активные поползновения приостановились, а во взгляде можно было разобрать что-то такое недовольное, мол: "Чего тебе? Не видишь, я занят?"

— Извращенец, — фыркаю в ответ и закрываюсь одеялом, что успело минимум наполовину свеситься с кровати, кто-то очень беспокойной спит.

— Так что ты хочешь? — все-таки отстал он, вернувшись к теме разговора и вытащив из-под одеяла руки, даже поправил край. Издевательски так поправил. Демонстративно.

— Расписать стену администрации… — на моем лице, наверное, малость сумасшедшее выражение, потому что он долго и странно на меня смотрит, прежде чем убедиться, не послышалось ли ему:

— Ты серьезно? — в голосе то и дело миражом сомнение скользит, будто призывает одуматься и вообще, чего это, Леночка, тебя тортик больше не интересует? Лучше бы тортик, честное слово!

— Да! — почти что ему на ухо кричу, и он борется с желанием проверить не оглох ли он на правое, у меня будто детство внутри проснулось. Говорят, что все взрослые — это просто большие дети… Меня иначе как дите сейчас назвать было никак нельзя.

— Эй! — возмущенно, — Ты-то умираешь, а мне в этом городе еще жить…

— С твоими-то возможностями, — скептично изгибаю бровь, и он быстро сдается, потому что он и есть тот сынок богатых родителей, которому все всегда сходит с рук.

— Ладно, — соглашается как-то неуверенно и с надеждой интересуется, — Что-то еще?

— На права отучиться хочу, — припомнив давнюю мечту, выдаю ее незамедлительно и внимательно слежу за его реакцией.

— Могу права тебе подарить, хочешь? — нуда-нуда, с папенькиными денюжками и не такое можно. Сразу видно— мажор.

— Нет, — качаю упрямо головой, — Это не то, я хочу сама, — развожу чувственно руками, пытаясь что-то изобразить и донести до него, — По-настоящему.

— Ладно, — но он тут же повторяет еще раз, чтобы убедиться — без обмана и тайных формулировок, — Но ты подпустишь меня к своей голове и позволишь сделать с ней все, что угодно.

— Хорошо, — согласилась я легко, вдруг осознав, что бессмысленно за это цепляться, скоро мне будет бесконечно наплевать, как я там выгляжу, а пока…

— Тогда завтра? — уже вдохновленно готов бежать и делать что угодно, лишь бы добраться до задуманного, вечно увлекающийся человек, иначе и не скажешь.

Он всегда был такой. Если что-то ударило в голову, то не угомонится, пока это не реализует.

— Не могу, — немного остужаю его пыл, вспомнив о…, — Я на работе до шести.

— Ты что, не уволилась? — вытаращил глаза Сергей, не понимая, чего это я, собственно, еще не…

Вот он настоящий эксперт в сфере веселых и красочных, а главное эпичных уходов. Причем как с работы, так и из жизни. У меня уже имелись некоторые соображения насчет эпичного ухода с работы, но я еще не продумала этот вопрос как следует.

— Нет, — качаю головой, разметав по подушки и без того лохматые волосы, — Хочется, знаешь ли, уйти эпично, а я все ещё не придумала как, — задумчиво смотрю в потолок, на маленькие лампочки вдоль стены, — Незатейливо послать шефа на хер — не вариант, — перевожу взгляд на его лицо и натурально жалуюсь, — Я клиенту нахамила, а шеф говорит отдых вам, Самойлова, нужен.

— Да, не помешает, а что до ухода, — оценил Сергей, тоже задумчиво глядя куда-то в сторону, — В общем, решим вопрос. А сейчас, может, угостишь меня завтраком?

— Как насчет вареников? — усмехнулась я, поднимаясь с постели лениво и не хотя, но я тоже не против что-нибудь съесть.

— И откуда в тебе столько яда? — подозрительно спрашивает, пытаясь что-то разглядеть в моем бессовестном лице, — Раньше не было, я проверял.