Диагноз

Бабки не были бы бабками, если бы не трындели везде, где не попадя. Вот и сейчас две престарелые подружки без конца возмущались на все подряд, рождая просто безудержное желание что-нибудь в них кинуть, как минимум.

Я вышла на своей остановки и вдохнула свежий воздух с райским наслаждением. Последние полчаса я мечтала именно об этом. Не хотелось бы мне в расцвете лет задохнуться, придавленной к заднему стеклу вагона. Глупая и нелепая смерть, как говорится.

Никогда не любила больницы с их стерильными светлыми кабинетами и раздражающим запахом хлорки. Не шибко любезный персонал, тоже своими кислыми физиономиями не радовал, но что поделать? В руках два несчастных листика, которые врачи мне заполняли целую неделю: то лор у них, видите ли, только в четверг с дести до часу, то к психиатру через весь город, как и к наркологу… Почему нельзя собрать всех в одно большое здание. Бегая по этим врачам, я чувствовала себя персонажем какой-то многопользовательской ролевой игры, где, чтоб получить Великие Письмена с результатами комиссии, надо победить пару десятков упырей в белых халатах…

Мне оставалось посетить лишь гинеколога и к нему я собиралась завтра, но неожиданно мне позвонили и попросили прийти на прием к терапевту. Неужели им настолько не понравились мои анализы, что они решили отчитать меня за плохой образ жизни лично?

Нужный кабинет я отыскала довольно быстро, хотя была всего один раз в нем. Как всегда, у белой двери толпились люди и всем срочно, и все только спросить… Посадочных мест катастрофически не хватало, поэтому люди стояли везде, где можно было на что-то облокотиться.

Неожиданно дверь открылась и из-за нее выглянула медсестра, имени которой я, конечно же, не помнила и запоминать не собиралась. В этих очках времен моей бабушки ее глаза казались большими, даже когда она прищурилась, выискивая кого-то в очереди и остановившись на мне, заторможенно велела:

— Самойлова, проходите, — писклявый голос сам по себе раздражал, но когда до толпы дошло, что в кабинет пригласили человека с конца очереди, спину мне обожгли десятки гневных взглядов, что стало бесить еще больше, — Мы вас уже давно ждем, — как-то разом смягчилась женщина, когда я прикрыла за собой дверь.

— Елена? — для верности переспросил мужчина, оторвавшись от бумаг на своем столе, — Присаживайтесь, — он указал на стул с боковой стороны своего стола, — Хотите конфетку?

— Нет, спасибо, — я не могла понять, с чего бы такая любезность и малость из-за этого тормозила, мне казалось, все это до жути подозрительным, а ведь я уже оплатила договор о предоставлении медицинского обследования.

— С чего бы начать, — деловито проговорил врач, когда я опустилась-таки на стул и внимательно уставилась на него, ожидая объяснений, — Вчера мы сделали вам МРТ…

— Так, я уже получила справку, — напомнила я врачу, потому что складывалось ощущение, будто он нарочно тянет время и, если я не потороплю, кто знает на сколько это, все затянется, мне еще на работу.

— В том-то и дело, в ней неверное заключение, — печально проговорил мужчина, поправляя на переносице очки, — Видите ли, врач не сразу заметил патологию.

— Какую еще патологию? — я насторожилась и уже не знала, чего ожидать, доктор был слишком взволнован и не знал, наверное, как помягче сообщить мне, что…

— У вас опухоль, — негромко закончил он, — Вот, смотрите, — передо мной возник полупрозрачный темный снимок головного мозга, — Видите это пятно?

— Вижу, — кивнула, беря этот плотный лист в руки, — И… Сколько у меня осталось?

Доктор пустился в длинные и непонятные объяснения, но все сводилось к тому, что мне почти прямым текстом сказали, что я умру. Лечить вот это пятно на темном снимке бесполезно, уже слишком поздно. Нет, они могут, конечно, попытаться, но вряд ли мне это поможет, даже за большие деньги. Но мне посоветовали не расстраиваться (пфф, были бы причины) и надеяться на лучшее. Я-то вот, скорее всего, сдохну, а через пару десятков лет человек с подобным диагнозом благодаря прогрессу в медицине сможет прожить долгую и счастливую жизнь.

Мне почему-то не стало страшно, и я даже не пустила слезу. Словно до меня просто не дошло, что я умираю. Может так сказалось шоковое состояние. Эмоциональная тормознутость? Удивления, впрочем, тоже не было…

Коротко попрощавшись с врачом и утащив снимок своего внутреннего мира, я наугад направилась в травматологическое отделение, где не сразу, но отыскала кабинет травматолога. Не сказать, что он был рад меня видеть, но что-то на моем лице или в руках, заставило его покорно написать мне справочку о небольшом ушибе и с этой бумажкой я направилась снова в обитель разношерстных масс.