Дядюшка Наполеон (пер. Н.Кондырева, А.Михалев)

Теймур-хан, который до этого не обращал на Асадолла-мирзу внимания, обернулся к нему. Вдруг брови инспектора поползли вверх, и он воскликнул:

– Ну-ка, ну-ка! Уж не прошлогодний ли вы убийца? Отвечайте! Быстро, немедленно, срочно, точно! Молчать!

Асадолла-мирза, напустив на себя таинственный вид, ответил:

– А как же, он самый и есть…

Выставив вперед руки и надвигаясь на Теймур-хана, он продолжал:

– Вот теперь я отомщу сыщику, который раскрыл преступление. Убить инспектора полиции это для закоренелого преступника…

Теймур-хан, попятившись, закричал:

– Практикан Гиясабади! Наручники!

Шамсали-мирза схватил брата за локоть:

– Перестань, Асадолла, не до шуток сейчас! Пусть этот господин закончит свои дела и уйдет.

– Тихо вы! Чтоб я ушел? Так вот просто?… А как насчет часов, похищенных у ханум?

– Знаете что, – решительно заявила Азиз ос-Салтане, – я вовсе не желаю, чтобы вы искали часы покойного аги. Дайте-ка мне сюда, я посмотрю.

Она почти вырвала часы у инспектора и передала дядюшке. Тот поспешно вручил их Шамсали-мирзе и сказал:

– Шамсали, прошу тебя, беги в полицейский участок, отдай эти часы индийскому сардару и высвободи беднягу чистильщика.

Шамсали-мирза, взяв часы, направился к калитке, но тут опять раздался вопль инспектора Теймур-хана:

– Стой! Как это он унесет часы? Давайте их сюда! Быстро, срочно! Молчать! Я здесь распоряжаюсь!

– Вот еще! – в сердцах воскликнула Азиз ос-Салтане. – Да какое вам вообще дело до этого?

– Тихо! Вы, ханум, не имеете права говорить.

Азиз ос-Салтане, побагровев, огляделась, подхватила с земли толстый сук и, занеся его над головой Теймур-хана, прошипела:

– А ну-ка поговори еще, поглядим, какие у меня права есть!

– Слышите, господин инспектор, – засмеялся Асадолла-мирза, – ханум желает, чтобы вы еще раз повторили. Ну-ка, покажите вашу учтивость!

– Так-так, отлично!… Оскорбление должностного лица при исполнении служебных обязанностей… угроза нанесения телесных повреждений представителям закона…

Азиз ос-Салтане принялась колотить инспектора палкой, приговаривая:

– А ну пошел! Иди давай, куда тебе говорят!

– Куда, ханум?…

– Хочу два словечка начальнику твоему сказать.

Инспектор Теймур-хан присмирел:

– Я ведь не возражаю… Если вы сами… Если у вас жалоб нет, мы удалимся… Практикант Гиясабади! Двигай!

Асадолла-мирза опять вмешался:

– Что значит «двигай»? Подождите. Надо все-таки разобраться с часами… Должен же кто-то расследовать это дело.

И он знаком пригласил Азиз ос-Салтане действовать. Та, сунув палку Маш-Касему, приказала:

– Маш-Касем, постереги-ка этого, пока я схожу позвоню.

Через несколько минут из дядюшкиного дома выглянула Лейли:

– Тетя Азиз сказала, чтобы господин инспектор подошел к телефону.

Инспектор, а за ним и дядюшка торопливо направились к дверям. Асадолла-мирза начал дружески расспрашивать Практикана Гиясабади, как тот поживает. А я, как всегда при виде Лейли, позабыл обо всех бедах и неприятностях. Однако это блаженное состояние длилось недолго, так как мысль о Пури, сыне дяди Полковника, который должен был появиться этим вечером, отравила мою радость. И опять на ум мне не приходило ни слова, чтобы начать разговор с Лейли.

Немного погодя инспектор Теймур-хан, а за ним Азиз ос-Салтане и дядюшка опять вышли в сад. Инспектор был мрачен. Он резко сказал:

– Практикант Гиясабади! Ты останешься здесь, продолжишь следствие по делу пропавших у ханум часов! Меня вызывает шеф. Молчать! Обвиняемые в настоящий момент свободны.

– Слушаюсь!

Проходя мимо Асадолла-мирзы, инспектор хрипло прошептал:

– Я ухожу, но мы еще увидимся. В настоящий момент я вынужден удалиться… Очень мне хочется собственными руками вас на виселицу вздернуть!

– Возвращайтесь-ка вы лучше в участок – быстро, немедленно, точно, срочно, – там вам найдут работу.

Едва инспектор вышел, Практикан Гиясабади, напустив на себя такой же важный вид, объявил:

– Ладно, начнем расследование… Где были эти часы, ханум? Отвечайте. Быстро, немедленно, точно, срочно!

– Моменто, господин Практикан, – с улыбкой вступил в разговор Асадолла-мирза, – теперь спешка ни к чему, не выпьете ли чаю? Придет время – пропажа найдется. Я уверен, что ханум сама убрала куда-нибудь часы, а потом забыла. А если все-таки произошла кража, то при вашей проницательности, вы ее быстро раскроете. Ведь сразу видно, что вы человек толковый.

– Помилуйте…

– Да нет, наверняка так! Я в людях разбираюсь. Готов поспорить, что всю эту криминалистику только вы и можете распутать, хотя следствие обычно ведет старший по званию. Вообще и ребенку ясно, что по уму и проницательности вы на голову выше этого инспектора. Достойно сожаления, что командует он.

Практикан Гиясабади, весь покраснев от смущения и удовольствия, пробормотал:

– Вы очень любезны… Конечно, большая разница между человеком, у которого есть покровитель, и тем, у кого его нет.

– Ну, это пустяк, стоит вам только захотеть: у нас множество знакомых, друзей. Есть и министр, и депутат – словечко им шепнем, и все в порядке. Вы нам очень полюбились, да и признательны мы вам за прежнее…

– Ваша милость так добры… Мне прямо неудобно.