Дядюшка Бо. Из Темноты. Часть первая

Весь оставшийся день я провела в доме Барбары Дефенди. Я особо ничего не делала, разве что листала книжки, которые захватила из дома, или смотрела телевизор. Я не могла на чём сосредоточиться, голова была будто чугунная. Вунд безмолвно присутствовал рядом со мной, как будто охранял. Я не решалась заговорить с ним, а Барбара то и дело куда-то уходила. В конце концов, когда мне удалось застать её на кухне, я спросила, не нужно ли ей что-то сделать по дому. Я хотела заняться хоть чем-то, чтобы не сойти с ума. Сначала Барбара отнекивалась, но я настояла, что я очень хочу помочь, и она, хоть и несколько смущаясь, поручила мне чистить овощи. Вунд тоже присоединился, и мы начистили большую кастрюлю картошки на пюре и ещё много овощей в салат, и немного яблок для пирога. Вунда разговорить не удалось, но я перестала чувствовать неловкость рядом с ним. Пока мы трудились над овощами, мы слушали радио. Человек со шрамом нашёл волну со старыми рок-н-ролльными песнями, и ножик в его руках ходил резво, под музыку. Невольно я засматривалась на то, как ловко Вунд со всем справляется. Кажется, он тоже получал удовольствие от нашей незамысловатой работы. Когда мы закончили, Барбара вернулась, и мы доделали ужин.

Я переночевала на диване в гостиной. И во сне Вунд охранял меня: он спал на надувном матрасе в той же комнате. Как ни удивительно, но в ту ночь я выспалась. Наконец, настал час отъезда.

Я отлично помню, как мы долго стояли на платформе, дожидаясь поезда. Вечер был ясным, а воздух – очень холодным. Нам предстояло ехать несколько часов в ночи. Барбара перетаптывалась с ноги на ногу, тёрла ладонь о ладонь, пытаясь согреться, нервничала и каждую минуту посматривала на часы. Вунд, подперев собою фонарный столб, неподвижно стоял и со скучающим видом перебирал в руках чётки. Я, используя свой чемодан как стул, сидела и смотрела на железнодорожные пути, высматривая поезд.

Мыслей в голове никаких не было. Да и что мне было думать? Конечно, мне было тоскливо и тревожно, но это можно было снести. Конечно, никто и не подумает скучать по мне в этом городе, и, конечно, я всё равно буду вспоминать его.

– Эй, выше нос! – несколько грубо, но искренне Вунд потрепал меня по плечу. – Всё будет хорошо, верно?

И он улыбнулся такой неподдельно добродушной улыбкой, что нельзя было не ответить тем же.

– Да… – неуверенно сказала я, беспокоясь в это время лишь о том, чтобы моё плечо вместе с рукой не отвалились от тела. – Да, конечно будет.

– Ну вот и славно! – похвалил Вунд и вдруг воскликнул: – Эй, Барбара, это не наш ли поезд?!

– Ой, точно, наш!

Половина двенадцатого ночи, первое октября. У нас в купе очень тихо. Барбара уснула, уткнувшись носом в книгу, рядом с ней на столе стоит недопитый стакан чая. Чай раскачивается туда-сюда от движения поезда. Вунд лежит на верхней полке, не движется, но и не спит. Вспышки проносящихся мимо фонарей отражаются в его светлых глазах. Я тоже не сплю, прислонилась лбом к холодному стеклу и вглядываюсь в темноту.

Поезд несётся вперёд.

Мне очень хотелось остановить его, выбежать, вернуться под утро домой, обнаружить отца в его комнате, увидеть, что зеркало снова целое… Но я знала, что сделать этого никак нельзя.

И поезд нёсся и нёсся куда-то. Что я могла поделать с этим?

Глава 3 Знакомство

Когда рассвет забрезжил сквозь занавески, а аккумулятор моего телефона разрядился окончательно, Марк Вунд сказал:

– Следующая наша станция.

Я отодвинула занавеску на окне, но не увидела за окном ничего, кроме, как казалось, бесконечного хвойного леса. Так как я не спала всю эту ночь, мои вещи были собраны, я была готова в любую минуту выйти из поезда. Вунд тоже был на взводе. Но нам пришлось повозиться с Барбарой, которая никак не хотела просыпаться. Когда мне всё же удалось её разбудить, поезд уже остановился, и дверь вагона открылась. Мы подхватили вещи и быстро вышли на платформу.

Дул прохладный свежий ветер, пахнущий морем, рассвет золотил всё кругом, и шуршал песок под колёсиками чемодана. А тащить чемодан по песку, в котором он всё время завязает, совсем нелегко. Мы шли от станции вслед за другими немногочисленными пассажирами, сошедшими здесь, чьи спины ещё виднелись вдалеке, по широкой песчаной дороге, ведущей к небольшой деревне. Но, не доходя до неё, мы свернули на узкую тропинку, теряющуюся в густой траве. Эта тропинка уводила вглубь леса.

– Давай понесу, – как бы между делом кивнул Марк Вунд на мой чемодан. В одной руке он уже нёс коробку с моим «наследством» (чем бы оно ни было), но я была только рада отдать ему свою ношу. Его сильные руки справляли лучше моих: Вунд поднял чемодан повыше над землёй и понёс, чтобы мои вещи не намокли от травы.

В лесу было на удивление светло: пожелтевшие листья деревьев, казалось, светятся, впитав в себя лучи солнца, стволы и раскидистые ветви деревьев отражали рассвет шершавой корой, а в траве множеством серебристых капель блестела роса. Однако тут было холодно, и я вздрагивала при каждом дуновении ветра, и, к тому же, мои ноги по самые колени стали мокрыми.