Девы

За время своей практики Мариана много раз лично убеждалась в силе группы. В ее гостиной пациенты жаловались на то, что их беспокоит или пугает, и сеансы групповой психотерапии помогали им справиться с проблемами.

Сегодня настал черед Лиз высказываться. То, что Генри принес стаканчик с кофе, вызвало у нее сильнейшее неприятие. Он выказал пренебрежение к коллективу и установленным правилам. Это так ее возмутило, что она долго не могла прийти в себя. В какой-то момент Лиз осознала: Генри безумно напоминает ей старшего братца, самоуверенного хулигана и задиру. Подавленный в прошлом гнев на брата начал вскипать и выплескиваться. Это было бы даже хорошо — Мариана понимала: Лиз должна излить накопившиеся чувства, чтобы не держать их в себе, — если б Генри безропотно согласился стать козлом отпущения.

Но он, конечно, был против.

Внезапно Генри с истерическим воплем вскочил на ноги и швырнул стаканчик на пол, в середину круга. От удара крышка слетела, и по половицам начала растекаться темная кофейная лужа.

Остальные члены группы возбужденно зашумели, а Лиз снова разрыдалась. Генри хотел уйти, но Мариана убедила его остаться и обсудить произошедшее.

— Черт возьми, это всего лишь кофе! Зачем было поднимать такую бучу? — с детской обидой недоумевал Генри.

— Дело не в кофе, а в установленных ограничениях, в принятых нами правилах. Мы ведь об этом уже говорили. Во время сеансов все должны быть уверены в своей полной безопасности. Ограничения дают нам чувство защищенности, поэтому без них нельзя проводить психотерапию.

До Генри явно не доходило, в чем, собственно, проблема, и Мариана знала почему. Когда ребенок сталкивается с насилием, все существовавшие в его восприятии ограничения рушатся. Еще в детстве Генри лишился представления о любых правилах, на которые мог бы опереться, поэтому вообще не мог уяснить, что это такое.

Точно так же он не подозревал, что часто нарушает личное пространство других людей — например, когда слишком близко подходит к ним во время разговора. Что окружающим с ним некомфортно.

Генри нуждался в Мариане сильнее, чем любой другой пациент. До сих пор она еще ни разу не сталкивалась с такой проблемой. Генри постоянно хотел быть с ней рядом. Наверное, он с радостью переехал бы к ней, если б она позволила. Мариана как его психотерапевт сама должна была установить между ними определенную дистанцию, устроить так, чтобы их отношения развивались в нужном направлении.

Однако Генри постоянно цеплялся к ней, поддевал, изо всех сил привлекал к себе внимание… и Мариане было все труднее удерживать его в рамках дозволенного.

4

После сеанса Генри задержался якобы для того, чтобы помочь убрать кофейную лужу. Мариана понимала: это лишь очередной благовидный предлог, чтобы остаться с ней наедине.

Он топтался рядом, не сводя с нее глаз. Она помогла ему начать разговор.

— Ну что же, Генри, вам пора. Или вы что-то хотели?

Генри молча кивнул и полез в карман.

— Я вам кое-что принес. Вот. — Он вытащил и протянул Мариане аляповатое ярко-красное пластиковое кольцо — наподобие тех, что вылетают из рождественских хлопушек. — Это вам. Подарок.

Мариана покачала головой.

— Вы же знаете, я не могу его принять.

— Почему?

— Не нужно мне ничего дарить, Генри. Договорились? А сейчас вам действительно лучше уйти.

Генри не двинулся с места. Мариана на секунду задумалась. Она не собиралась сегодня расставлять все точки над «i», но теперь решила, что правильнее все-таки прояснить ситуацию.

— Вот что, Генри, мне нужно кое о чем с вами поговорить, — начала она.

— О чем?

— В понедельник вечером я выглянула в окно, после того как закончила работать с группой. И увидела, что вы стоите на другой стороне улицы, рядом с фонарем, и наблюдаете за мной.

— Вы меня с кем-то спутали.

— Нет, это были именно вы. Я хорошо рассмотрела ваше лицо. И уже не в первый раз замечаю, как вы следите за моим домом.

Генри густо покраснел и, отведя взгляд, покачал головой.

— Это не я… я не…

— Послушайте, я понимаю: вам интересно, как я работаю с другими группами. Но удовлетворять свое любопытство таким образом — ненормально. Мы уже обсуждали это на наших сеансах, Генри. Нельзя за мной шпионить. Ваши преследования меня пугают, вы вторгаетесь в мою личную жизнь и…

— Я не шпионил, черт побери! Я просто там стоял. И что с того?!

— То есть вы признаете, что там стояли?

Генри шагнул к ней.

— Почему мы не можем нормально общаться? Почему вы воспринимаете меня только как элемент группы, а не как человека?

— Вы сами знаете. При групповой психотерапии вы для врача — член группы, а не отдельная личность. Если вам нужна индивидуальная психотерапия, могу порекомендовать коллегу…

— Мне нужна ты! — Генри сделал еще шаг вперед.

Мариана, не отступая, вытянула перед собой руку.

— Стойте! Вы и так подошли чересчур близко. Генри…

— Подожди. Взгляни…

Прежде, чем она успела его остановить, Генри поднял край толстого черного свитера, обнажая безволосый торс, и Мариане открылось ужасающее зрелище.