Девушки с проблемами

– Вот, – пришлось сказать Жене, чтобы поставить в своем монологе логическую точку.

– Значит, это все? – дошло наконец до Миши.

В какой-то момент ей показалось, что он расплачется. Только не это. Нет зрелища более жалкого, чем крашеная блондинка в костюме «Том Клайм» и плачущие мужчины.

И Женя подтвердила, глупо рассматривая пол:

– Все.

– Но ведь мы же можем хотя бы общаться... – встрепенулся Мамонтов. – Я хочу сказать, что ты ведь вовсе не имеешь в виду, что вообще больше не хочешь меня видеть.

Именно это она и имела в виду. Неужели он не понимает, что после такого разговора у них вряд ли получится время от времени пересекаться за кружечкой пенного пива и как ни в чем не бывало обсуждать общих знакомых, полуфинальные игры УЕФА и нового любовника Бритни Спирс?!

Тем не менее Женя ответила:

– Да, конечно. Через какое-то время, когда ты успокоишься... Мы могли бы пообедать вместе, или сходить в кино, или... – Черт, какой же жалкой она себя в тот момент чувствовала!

А несчастный Мамонтов окончательно разошелся и задал ей вопрос, который брошенным любовникам озвучивать принципиально не рекомендуется:

– Женя... У тебя что, кто-то есть? – И глаза у него при этом были, что называется, на полвторого.

– Да нет у меня никого, – махнула она рукой. И почти не соврала. Потому что и басист малоизвестной рок-группы, в номере которого она пару раз переночевала во время гастролей (собственно говоря, для нее имел значение не сам мужчина, а то, что у него был номер люкс с джакузи и встроенным феном), и какой-то мужик в кожаных штанах с сальным взором, которого она подцепила где-то на фуршете, – все они были для нее именно никем.

– Ясно, – Миша потух, – ладно, я все понял...

Она еле удержалась от того, чтобы радостно воскликнуть: «Ну наконец-то!» Но к Мамонтову она относилась, по большому счету, хорошо и даже с некоторой нежностью, поэтому намеревалась сохранить скорбную мину до конца диалога.

– Так я пойду?

– Да, так будет лучше, – благосклонно разрешила она.

– Жень... Но если ты когда-нибудь передумаешь... Ты мне только позвони. Я так и не понял... Не знаю, что у тебя произошло и почему все так. После того, что между нами было...

Она открыла было рот, но он остановил ее предостерегающим жестом:

– Да не надо мне ничего объяснять, я понимаю, что тебе тоже нелегко. В любом случае, спасибо, что согласилась хотя бы со мной встретиться. Ты ведь могла просто перестать отвечать на мои звонки.

Она хотела сказать что-нибудь утешительное, но усилием воли заставила себя промолчать. Если она споет ему ободряющую песенку Глории Гейнер «I will survive», будет еще хуже. Поэтому Женя молча смотрела на то, как Миша просит у официантки счет, как он заглядывает в бумажник, как отсчитывает несколько сторублевых купюр, не забыв про десять процентов для обслуживающего персонала... А потом, неловко попрощавшись, он ушел, а Женя на нервной почве заказала себе многоэтажную башню мороженого и целую бутылку дешевого шампанского «Корбель Брют». Почему ей захотелось выпить именно шипучки, которая в иных условиях относилась к стойко презираемым ею напиткам, она и сама не поняла...

Напиться, влить в себя как можно больше высокоградусного пойла – вот что ей было нужно в тот момент. Уютная кондитерская, куда пригласил ее Мамонтов, совсем не подходила для этой высокой цели. Поэтому Женя расплатилась и покинула интеллигентное заведение, не постеснявшись прихватить с собой недопитую бутылку шампанского. Пока она переминалась с ноги на ногу, решая, куда отправиться, бутылка опустела. Ловким броском она отправила бутыль в ближайшую урну, да, к несчастью, промахнулась. С веселым звоном пустая тара разбилась о тротуар, осколки разлетелись в разные стороны.

Проходившая мимо пенсионерская парочка неодобрительно посмотрела в сторону Жени, старушка даже прошамкала что-то вроде «шалава», но, наткнувшись на Женин тяжелый взгляд, замолчала и ускорила шаг.

Поймать такси было не так-то просто. Почему-то проезжавшие мимо автомобили не хотели тормозить возле еле держащейся на ногах девушки с тлеющей сигаретой в руке. В конце концов она решила оставить идею буржуазного путешествия в такси и на своих двоих отправилась на поиски ближайшего питейного заведения.

Хорошо, что дело было в центре, – задача оказалась сверхлегкой. Не прошло и трех минут, как Женя наткнулась на подходящий подвальчик с подсвеченной красным вывеской «Кафе-бар». Мужественно преодолев ступеньки, она очутилась внизу.

Гардеробщик подозрительно поинтересовался:

– Вы что, пьяная?

– Трезвая. – Женя заговорщицки ему подмигнула и всунула в его ладонь две сторублевые купюры.

Гардеробщик помялся, повертел головой по сторонам, но потом все-таки спрятал деньги в карман и принял Женину куртку.

– Только вы за какой-нибудь дальний столик сядьте, – умоляюще прошептал он, – чтобы не бросаться в глаза. А то мне пьяных пускать запрещено!

– Где хочу, там и сяду, – осмелела Женя, пробираясь в самый центр зала, к красиво освещенной барной стойке. – Сообразите мне чего-нибудь покрепче!