Девушка ждёт

Она рассталась с Динни и пошла дальше по дорожке. Досадуя, что так и не спросила у Флер того, что ее интересовало, Динни перелезла через изгородь и осторожно подошла к лорду Саксендену. Он беспокойно бродил по отведенному ему уголку поля. У высокого шеста, к которому была прикреплена белая карточка с номером, стоял молодой егерь с двумя ружьями, у ног его лежала, высунув язык, гончая. Дальше вдоль дорожки круто поднималось сжатое поле, и Динни – она знала толк в охоте – поняла, что поднятая со стерни дичь пронесется над ними высоко и быстро, «Разве что у нас за спиной есть какие-нибудь заросли», – подумала она и оглянулась. Зарослей не было. Она стояла посреди большого луга, и ближайшие кусты начинались ярдах в трехстах. «Интересно, – мелькнуло у нее в голове, – стреляет он лучше или хуже, когда с ним женщина. Кажется, он не из нервных». Повернувшись, Динни убедилась, что он ее заметил.

– Я вам не помешаю, лорд Саксенден? Я буду вести себя тихо.

Лорд подергал свою охотничью кепку с козырьками спереди и сзади.

– Ну-ну… – сказал он. – Гм!

– Значит, помешаю. Уйти?

– Нет, нет. Ладно. Все равно я сегодня ни разу не попал. Вы мне принесете удачу.

Динни опустилась на складной стульчик рядом с гончей и стала потихоньку тормошить ее за уши.

– Американец трижды утер мне нос.

– Бестактно с его стороны!

– Он бьет по явно недостижимой цели и, черт его возьми, попадает. Стоит мне промазать, как он достает мою птицу у самого горизонта. Прямо браконьер какой-то: пропустит дичь мимо, а потом бьет вправо и влево, когда птицы пролетят уже ярдов семьдесят. Говорит, что не видит, когда они у него под носом.

– Забавно, – сказала Динни, стараясь быть справедливой.

– Кажется, он еще не промазал сегодня ни разу, – с досадой добавил лорд Саксенден. – Я его спросил, почему он так чертовски хорошо стреляет, а он говорит: «Да ведь я привык добывать себе этим пропитание, а тут уж зевать не приходится».

– Начался гон, милорд, – послышался голос молодого егеря.

Гончая задышала быстрее. Лорд Саксенден схватил ружье, егерь держал наготове второе.

– Выводок слева, милорд.

Динни услышала шелест крыльев и увидела восемь птиц, летевших вереницей к их лужайке. Бах-бах… бах-бах!

– Ах ты господи! – сказал лорд Саксенден. – Вот черт!

Динни увидела, как все восемь птиц исчезли за изгородью в дальнем конце луга.

Гончая приглушенно тявкнула, она шумно дышала.

– Ужасно обманчивый свет, – сказала Динни.

– При чем тут свет, – сказал лорд Саксенден. – Это моя печень.

– Три птицы прямо на нас, милорд.

Бах!.. Бах-бах! Одна из птиц дернулась, сжалась в комок, перевернулась и упала ярдах в четырех за спиной у Динни. У нее перехватило горло. Только что такая живая, а теперь – такая мертвая! Она часто видела, как стреляют птиц, но у нее еще никогда не было такого чувства. Две другие птицы пролетели над дальней изгородью; она проводила их взглядом с легким вздохом облегчения. Гончая подбежала к егерю с убитой птицей в зубах, тот взял у нее добычу. Собака села с высунутым языком, не отрывая глаз от птицы. Динни увидела, как с языка у нее каплет слюна, и закрыла глаза.

Лорд Саксенден пробормотал что-то невнятное. Потом повторил сказанное еще менее внятно, и, открыв глаза, Динни увидела, что он вскидывает ружье.

– Фазанья курочка, милорд! – предупредил егерь.

Фазанья курочка пролетела невысоко над ними, словно уверенная, что ее час еще не пробил.

– Гм, – произнес лорд Саксенден, опустив приклад на согнутое колено.

– Выводок справа; слишком далеко, милорд.

Прогремело несколько выстрелов; Динни заметила, что из-за изгороди показались две птицы, одна из них теряла перья.

– Подбита, – сказал егерь; он смотрел, как она летит, ладонью защищая от солнца глаза. – Упала! – воскликнул он; гончая смотрела на него, тяжело дыша.

Грянули выстрелы слева.

– Черт! – сказал лорд Саксенден. – Сюда ничего не летит.

– Заяц, милорд, – быстро сказал егерь. – У самой изгороди.

Лорд Саксенден резко повернулся и поднял ружье.

– Не надо! – вырвалось у Динни, но выстрел заглушил ее голос. Подстреленный заяц остановился как вкопанный, потом дернулся вперед, жалобно плача.

– Возьми! – сказал егерь.

Динни снова закрыла глаза и заткнула пальцами уши.

– Дьявольщина! – пробормотал Саксенден. – Попортил шкурку.

Сквозь закрытые веки Динни чувствовала его ледяной взгляд. Когда она открыла глаза, мертвый заяц лежал рядом с птицей. Он выглядел необыкновенно пушистым. Ей вдруг захотелось уйти, и она поднялась, но тут же опять села. Пока не кончится гон, она не может уйти, не помешав стрелкам. Она снова закрыла глаза; стрельба продолжалась.

– Кончено, милорд.

Лорд Саксенден вернул егерю ружье; возле зайца лежали еще три птицы.

Стыдясь непривычного ощущения, Динни поднялась, сложила свой стульчик и пошла к изгороди. Вопреки традиции, она перебралась через нее первая и остановилась, поджидая лорда Саксендена.

– Жаль, что я попортил ему шкурку, – сказал он. – Но у меня весь день какие-то круги перед глазами. У вас бывают круги перед глазами?

– Нет. Искры из глаз иногда сыплются. Ужасно кричит заяц, правда?

– Да, мне это тоже всегда неприятно.