Девушка в полосатом шарфе

Она вдруг поняла, что на самом деле вовсе не обижается на них! И не будет вычеркивать из списков друзей! Пусть они там останутся, хотя бы в статусе приятелей. Просто они – такие.

А Ян, Мотя и даже Вальтер – другие. Вот они способны помогать посторонним людям. Впрочем, она никого из них не знает толком. И Дэвида тоже не знает. И не узнает уже никогда. На это тоже нельзя обижаться. Ни на кого нельзя обижаться. Никогда!

Только сейчас она поняла, что почти два месяца таскала за собой сумку с обидой. И не выкладывала из нее ни единого яблочка. А ведь можно было просто раздать всем на вокзале по одному. И освободиться…

Кира озадаченно почесала замерзшей рукой всклоченные волосы. Она-то всех простила. Но сможет ли Ян простить ее?

11

Аэропорт жил суетливой ночной жизнью. Несколько рейсов отменили, но, похоже, безобразные выходки погоды не очень пугали пассажиров, спешивших по неотложным делам. В зале ожидания сидело несколько десятков человек, с досадой глядя то на монитор на стене, то в огромное окно.

Ветер не утихал, теперь к нему присоединился еще и дождь, видимость сделалась почти нулевой. Кира вздохнула и пошла к бармену заказывать кофе. Можно было посидеть и дома, пока не стихнет ураган. Можно ли?.. Нет, конечно. Ее так подбросило на месте, что она едва смогла собрать вещи дрожащими руками и, с трудом попадая в кнопки телефона, вызвать такси.

Почему-то все время вспоминался вечер перед отъездом, и как они с Яном прыгали на чемоданах… Теперь об этом не могло быть и речи: она затолкала самое необходимое в маленькую дорожную сумку и рванула в аэропорт. Остальное – потом. Потом она напомнит Вальтеру о его обещании. Потом она заставит Мотю позвонить ее здешнему начальству и утрясти ее экстренный отпуск. Конечно, он сначала наорет на нее, пригрозит, что не будет больше помогать, но потом простит, начнет жалеть и под конец разговора рассвирепеет и будет возмущаться, почему она сразу не послала к черту этих американцев с их ненормированными нагрузками… Все это будет потом. Главное сейчас – приехать домой, к маме. И если хватит храбрости, поговорить с Яном. Ну… хотя бы по телефону!

– И эти помои вы называете кофе? – услышала она знакомый голос из-за соседнего столика. – Молодой человек, мне жаль вас: неужели вы ни разу в жизни не пробовали настоящего кофе?

– Пани Ижек! – воскликнула Кира, не веря своим глазам.

– О, Кира… – Казалось, пани Ижек решила перенести свое возмущение на нее. – Простите, но что вы тут делаете?

– Как что? Лечу домой. То есть… может быть, когда-нибудь полечу. – С этими словами Кира опустилась на стул.

– Хм! – нахально подбоченившись, заметила старушка. – И я тоже – лечу домой. Опять нам с вами выпала одна дорога.

– Надеюсь, на этот раз я не потеряю хотя бы голову, – сказала Кира, подпирая подбородок рукой, словно действительно опасаясь за сохранность головы. – Все остальное – пусть теряется, я уже привыкла.

– Вы так и не нашли свой мобильный?

– Нет, конечно. Ох, пани Ижек, если б вы знали, какое чудовищное продолжение было у того путешествия после того, как мы расстались!

– Выходит, нам не надо было расставаться?

– Нет, почему же. – Она пожала плечами. – Все случилось так, как должно было случиться.

– Я рада, что ты это поняла. Кстати, а что ты делаешь в Нью-Йорке?

– Работаю. То есть уже не работаю. То есть срочно лечу к маме.

– Ага. Ага. Ну что ж… Как дела у драгоценной сестры?

– Думаю, что нормально. Мы не созванивались почти два месяца.

– Ага. Ага.

– А вы что тут делаете?

– А! – Пани Ижек разочарованно махнула рукой. – Пытаюсь отловить и вернуть домой одну паршивую овцу в нашем стаде. Видишь ли… Мои внуки очень любят меня.

– Еще бы! – вырвалось у Киры. – Я бы тоже любила.

– Ну, может, тебе еще представится такая возможность.

– Ах, да! Вы же меня просватали!

Старушка учтиво наклонила голову:

– Не забывай об этом, пожалуйста.

– А как хоть зовут моего жениха?

– Яник. Ян. Он, кстати…

Улыбка сползла с лица Киры и она быстро проговорила:

– Да. Очаровательно. Так что вы там хотели рассказать о паршивой овце?

– А! Он мне надоел. Честное слово! Мамаша никогда не умела… Знаете что? Вот не зря у нас в роду не родилось ни одной мамаши! Вот сразу видно, что все девчонки – пришлые! Совершенно не умеют воспитывать сыновей! – Пани Ижек вдруг улыбнулась: – Хотя ты мне определенно нравишься.

– Да, – снова мрачно повторила Кира.

– Ну что с тобой?

– Не знаю.

– Знаешь. Почему ты вдруг скисла?

– Я не скисла.

– Только не говори, что я тебя чем-то обидела!

– Нет, что вы! – Кира вымученно улыбнулась. – Вы, наверное, – суровая свекровь.

– Ого! – Пани Ижек подняла вверх сухой жилистый кулачок. – Еще какая!..

– Они вас боятся?

– Ужас. Я ж говорю – внуки слушаются только меня. Но все равно – один лучше другого! А теперь, ласточка моя, перестань заговаривать мои вставные зубы и быстренько объясни, что тебя заставляет среди ночи лететь к маме за тридевять земель?

От такого резкого поворота Кира поперхнулась кофе, который пани Ижек окрестила помоями.

– Действительно, невкусный какой-то!

– Я ж говорю – ополоски! Ну? Я слушаю тебя.

– Сначала вы уж доскажите про овцу.