Девушка в башне (ЛП)

Несколькими неделями ранее девушка сидела на гнедом жеребце на краю еловой чащи. Шел снег: снежинки застывали на ресницах девушки и гриве коня. В доме посреди ельника у открытой двери стоял мужчина. Отблески пламени позади него делали его глаза бездонными и скрывали лицо в тени.

– Входи, Вася, – сказал он. – Холодно.

Если бы снежная ночь могла говорить, у нее бы был такой голос.

Девушка глубоко вдохнула, чтобы ответить, но жеребец уже шагнул вперед. В глубине ельника ветви сплетались так густо, что девушка не могла ехать верхом. Она с трудом спрыгнула на землю и пошатнулась от боли, пронзившей замерзшие ноги. Лишь сила духа и рука на лошадиной гриве не дали ей упасть.

– Пресвятая Дева, – прошептала она.

Девушка споткнулась о корни дерева, склонилась к порогу и едва не упала, но мужчина поймал ее. Вблизи его глаза уже не казались черными: они были бледно-голубыми – цвета льда в ясный день.

– Дура, – пробормотал мужчина, придерживая ее. – Трижды дура, Василиса Петровна. Входи.

Он поставил девушку на ноги. Василиса – Вася – открыла было рот, передумала и шагнула через порог, раскачиваясь, как жеребенок.

Дом скорее напоминал густой ельник, чем жилище, а темнота облаков и неровного лунного света заполняла пространство у крыши. Тени ветвей бегали по полу, но стены казались довольно крепкими.

В дальнем углу дома стояла огромная русская печь. Вася вслепую пошла к ней, сняла варежки, протянула руки к огню и поежилась, почувствовав жар холодными пальцами. За печью стояла высокая белая кобылица. Она лизала соль. В знак приветствия кобылица обнюхала Васю, и девушка с улыбкой прижалась щекой к ее носу.

Василиса Петровна не была красавицей. «Слишком высокая, – говорили женщины, когда она подросла. – Очень высокая. И тощая, фигура, как у мальчишки».

«Рот как у лягушки, – ехидно добавляла мачеха. – И какой мужчина возьмет девушку с таким подбородком? И глазами, как у…»

По правде говоря, мачеха не могла подобрать слова ни для Васиных глаз – зеленых и глубоких, широко посаженных, ни для ее длинной черной косы, которая сверкала на солнце красноватыми отблесками.

«Пусть не красавица, – эхом вторила няня Васи, которая очень любила девочку. – Зато притягивает взгляды. Как ее бабушка».

Старушка всегда осеняла себя крестом, говоря это: бабушка Васи умерла несчастной.

Жеребец вошел в дом вслед за девушкой и важно огляделся. Часы, проведенные в ледяном лесу, его не утомили. Он подошел к девушке, сидевшей у печи. Белая кобылица тихо фыркнула.

Вася улыбнулась и почесала шею коня. На нем не было ни седла, ни узды.

– Мы отлично справились, – пробормотала девушка. – Я не была уверена, что мы найдем его.

Жеребец довольно тряхнул гривой.

Вася, благодарная за его силу, сняла с пояса нож и начала соскабливать лед с копыт коня.

Злобный порыв зимнего ветра ударил в дверь.

Вася резко выпрямилась, жеребец захрапел. Дверь была закрыта, и буря должна была миновать, однако тени деревьев по-прежнему дрожали на полу.

Мгновенье хозяин дома постоял в дверях, а затем повернулся к Васе. В его волосах запутались снежинки. Вокруг него была беззвучная сила, как у снега, что падал в лесу.

Жеребец прижал уши.

– Несомненно, ты расскажешь, Вася, почему рисковала жизнью в третий раз, сбежав в дремучий лес зимой, – молвил мужчина.

Он пересек комнату и встал в свете печи, чтобы девушка могла видеть его лицо.

Вася сглотнула. Хозяин дома выглядел как человек, но его выдавали глаза. Когда он впервые вошел в тот лес, девушки звали его по-другому.

«Если начнешь его бояться, ты никогда не перестанешь», – подумала Вася. Она выпрямилась, но слова застряли у нее в горле. Печаль и усталость прогнали их, и она могла лишь стоять с открытым ртом: незваная гостья в доме, которого нигде не было.

Ледяной демон сухо добавил:

– Ну? Мачехе не понравились цветы? На сей раз решила поймать жар-птицу? Или златогривую кобылицу?

– Как вы думаете, почему я здесь? – выдавила Вася. Слова Морозко причинили ей боль. В ту ночь она распрощалась со своим братом и сестрой. Ее отец лежал в могиле в промерзшей земле, и рыдания обезумевшей сестры преследовали ее в лесу. – Я не могла остаться дома. Люди называли меня ведьмой. Кое-кто даже хотел бы сжечь меня. Отец… – Она осеклась, но продолжила: – Теперь не сможет защитить меня от них.

– Какая печальная история, – равнодушно ответил ледяной демон. – Я видел в десятки тысяч раз печальнее, но ты единственная пришла ко мне на порог. – Он пододвинулся поближе к девушке. Пламя озарило его бледное лицо. – Ты хочешь остаться у меня? Так ведь? Стать снежной девой этого вечного леса?

Вопрос был отчасти насмешкой, отчасти приглашением и был полон легкой насмешки.

Вася вспыхнула и отпрянула.

– Ни за что! – воскликнула она. Ее руки понемногу согревались, но губы все еще были замерзшими и жесткими. – Что мне делать здесь, в ельнике? Я уйду. Поэтому я и покинула дом, чтобы уехать далеко. Соловей отвезет меня на край земли. Я увижу дворцы, города и летние реки, взгляну на солнце над морем.

Она сняла капюшон из овчины, руки нервно подрагивали. Пламя вспыхивало красным на ее черных волосах.