Девушка в башне (ЛП)

Пауза была полна горя. А потом заговорила женщина с черными волосами:

– Бандиты. Они принесли огонь, стрелы и сталь. Они пришли за нашими девочками.

– Девочками? Они их забрали? – осведомилась Вася. – Куда?

– Забрали троих, – с горечью сказал мужчина. – Маленьких. Так происходит с начала

зимы в деревнях в этих края. Они приходят, сжигают, что хотят, а потом забирают детей,

– он махнул на лес. – Всегда девочек. У Рады, – он указал на черноволосую женщину, –

украли дочь, а мужа убили в бою. У нее теперь никого нет.

– Они забрали мою Катю, – Рада сжала окровавленные руки. – Я говорила мужу не

биться, ведь я не могу потерять обоих. Но они потащили нашу девочку, и он не

вытерпел… – она затихла.

Слова заполнили рот Васи, но они не помогли бы.

– Мне жаль, – сказала она. – Я… – она дрожала. Вдруг Вася коснулась бока Соловья,

и конь помчался прочь. За ней звучали крики, но она не оглядывалась. Соловей

перемахнул через сломанный забор и скрылся среди деревьев.

Конь понял ее мысль раньше, чем она ее озвучила.

«Мы же не идем туда?».

– Нет.

«Я хотел бы, чтобы ты научилась сражаться, а потом лезла к ним», – сказал

недовольно конь. Белое кольцо показалось вокруг его глаза. Но он не возражал, когда она

повела его к мертвецу, что лежал в лесу.

– Я попытаюсь помочь, – сказала Вася. – Богатыри ездят по миру, спасают дев.

Почему я не могу? – она говорила смелее, чем ощущала. Ее ледяной кинжал казался

большой ответственностью, ножны прижимались к спине. Она подумала о родителях,

няне, людях, которых она не смогла спасти.

Конь не ответил. Лес был тихим под беспечным солнцем. Их дыхание было громким

в тишине.

– Нет, я не буду биться, – сказала она. – Меня убьют, и Морозко будет прав. Я не

могу этого допустить. Мы проберемся, Соловей, как девочки, что воруют печенье, – она

старалась говорить храбро, но все в ней дрожало.

Она опустилась на землю рядом с мертвецом, стала искать следы. Но ничто не

показывало, куда ушли напавшие.

– Бандиты не призраки, – растерянно сказала Вася Соловью. – Кто не оставляет

следы?

Конь в тревоге тряхнул хвостом, но молчал.

Вася размышляла.

– Идем, – сказала она. – Нужно вернуться в деревню.

Солнце миновало зенит. Деревья у забора отбрасывали длинные тени на развалины

изб, плохо скрывая ужас. Соловей замер на краю леса.

– Жди меня здесь, – сказала Вася. – Если я позову, сразу приходи. Сбивай людей,

если надо. Я не хочу умирать из–за их страха.

Конь ткнулся носом в ее ладонь.

Деревня была тихой. Люди ушли к церкви, там собирались разжечь погребальный

костер. Вася держалась тени, прошла мимо забора и прижалась к стене дома Рады.

Женщины не было видно, следы показывали, что ее мужа унесли.

Вася сжала губы и скользнула в дом. Свинья в углу запищала, и ее сердце чуть не

остановилось.

– Тихо, – сказала она ей.

Свинья смотрела на нее глазками–бусинами.

Вася прошла к печи. Глупая идея, но других не было. В ее руке было немного

холодного хлеба.

– Я тебя вижу, – сказала она тихо в холодную печь. – Я не из твоего народа, но я

принесла тебе хлеб.

Тишина. Печь была тихой, дом был неподвижным, ведь его хозяина убили, а ребенка

похитили.

Вася стиснула зубы. С чего домовому приходить на ее зов? Может, она поступала

глупо.

А потом на глубине что–то пошевелилось, из печи высунулось маленькое существо в

саже и волосах. Пальцы–прутики прижались к камню, оно завизжало:

– Прочь! Это мой дом.

Вася была рада видеть домового, видеть его плотным, не таким призрачным, как

банник до этого. Она осторожно опустила хлеб на кирпичи перед печью.

– Разбитый дом, – сказала она.

Слезы выступили на глазах домового, он сел в печи с облачком пепла.

– Я пытался сказать им, – сообщил он. – Я кричал прошлой ночью: «Смерть.

Смерть!». Но они слышали только ветер.

– Я пойду за ребенком Рады, – сказала Вася. – Я хочу ее вернуть. Но я не знаю, как

найти ее. Следов нет, – она повернула голову, слушая, нет ли шагов снаружи. – Хозяин, –

сказала она домовому. – Няня говорила мне, что если семья покидает дом, домовой идет с

ними, если его правильно попросят. Девочка не может попросить, и я прошу за нее. Вы

знаете, куда ее забрали? Поможете найти ее?

Домовой молчал, посасывая тонкие пальцы.

«Надежды мало», – подумала Вася.

– Возьми уголек, – сказал домой, голос стал мягче. – Возьми и иди на свет. Если

вернешь мою Катю, мой вид будет в долгу.

Вася выдохнула, удивляясь успеху.

– Я постараюсь, – она пошарила в печи рукой в варежке и вытащила кусок холодного

черного дерева. – Света нет, – она с сомнением осмотрела его.

Домовой ничего не сказал, он пропал в печи. Свинья снова запищала, Вася слышала

слабо голоса из другого конца деревни, хруст шагов по снегу. Она бросилась к двери,

спотыкаясь о кривые доски. Снаружи был вечер, полный скрывающих теней.

На другой стороне горел погребальный костер: маяк в угасающем свете. С дымом

поднимался вой, люди горевали по умершим.