Девушка у Орлиного перевала

— Я принес твои вещи, можно войти? Ее голос дрожал, когда она, завернувшись в одеяло, ответила:

— Я отказываюсь одеваться, пока на мне грязь, я должна помыться. Пожалуйста, не можешь ли ты принести немного воды?

— Извини, — последовал ответ, — у меня есть другая работа, тебе придется сделать это самой. Думаю, — в его голосе слышались нотки раздражения, — пока можно надеть какие-нибудь брюки и свитер. Немного грязи тебе не повредит!

Джорджина едва сдержалась от резкого ответа. Он был несносен! Он принял ее молчание за согласие и слегка приоткрыл дверь, чтобы просунуть ее сумки.

Брезгливо морщась от грязи, она достала белье из сумки и стала одеваться. Что бы ни случилось, поклялась она сквозь стиснутые зубы, она примет ванну, даже если для этого ей надо будет нырнуть в холодный поток. Веселое насвистывание Лиана, занимающегося своими делами, добавило злости, которая еще больше укрепила ее решение: как бы он ни старался, ему не удастся сломить ее. Она американка, из предприимчивого рода с материнской стороны, и никакому ирландскому разбойнику ее не победить!

Глава 8

Пять минут спустя, чувствуя себя грязнее, чем когда-либо в жизни, Джорджина вышла на поиски Лиана. Она предусмотрительно прихватила два металлических ведра, которые нашла у плоской каменной плиты, служившей для стока воды. Она нашла его позади дома кормящим двух свиней. Погремев ведрами, надменно спросила:

— Где я могу их наполнить?

Он не торопясь выпрямился, затем помахал рукой в направлении хорошо утоптанной тропинки, ведущей в сторону от дома и исчезающей за уступом.

— Тебе туда, вверх. Нос приведет, не пропустишь.

— Спасибо!

Она гордо вздернула тот самый нос, показав свое возмущение его невежливостью. Джорджина скорее бы умерла, чем попросила сходить за водой второй раз, но когда она двинулась в указанном направлении, даже ее спина говорила о негодовании.

Джорджина не знала, что такое «туда» и как выглядит то, что ей предстоит отыскать, но шла по тропе, пока не наткнулась на изгородь. В ней был проем, за которым тропа пролегла между двумя не содержащимися в порядке изгородями. У нее участилось дыхание, когда дорога начала медленно подниматься в гору, но журчание воды, идущее из заполненной крапивой ямы где-то рядом, указывало, что это правильный путь, и она пошла дальше.

Затем тропа затерялась, и Джорджина стояла, одна среди камней и папоротника, потеряв след. Девушка замерла, прислушиваясь. Звук журчащей воды говорил, что цель близка, но обнаружить ее никак не удавалось. Проведя с полчаса в бесплодных поисках, она мысленно дала себе слово, что никогда больше не будет относиться к этому величайшему удовольствию равнодушно, как к примитивному средству гигиены. Она расчесывала свое тело до боли, стараясь избавиться от болотного ила, его запах не переставал раздражать ее, и она знала, что не сможет успокоиться, пока не смоет с себя всю грязь. Крапива обжигала ноги, когда она ощупью пробиралась сквозь густой подлесок, кусты ежевики рвали одежду и царапали лицо, но она продолжала поиск, проклиная на ходу Лиана Ардулиана.

Джорджина чуть не плакала от досады, вынужденная смириться с поражением. Она споткнулась о камень и села, устало всматриваясь в растущую повсюду зелень, которая умела так хорошо скрывать свои тайны. От мысли, что придется вернуться назад с пустыми руками, она расплакалась. Как он будет радоваться ее поражению, как будет злорадствовать, когда предоставится еще одна возможность бросить ей в лицо, что она не выдерживает трудных условий, в которых живет народ, презрительно названный ею ленивым! Сейчас она испытывала стыд за свою несдержанность; только теперь она начала понимать, что совсем не народ графства Гельтах повинен в собственной бедности. Теперь девушка знала, чему именно хотел ее научить безжалостный Лиан Ардулиан, принуждая к подневольному пребыванию здесь. Он намеревался добиться, чтобы, расставшись с этой землей, она постаралась сделать все возможное для облегчения участи жителей, а если не удастся, то чтобы уехала с таким чувством вины, которое не оставило бы ее в покое до конца жизни.

Она сидела с опущенной головой, не желая пускаться в обратный путь. В сердцах с силой ударив по кусту папоротника, она приготовилась было подняться и идти в обратный путь, как вдруг среди качнувшейся зелени ее глаз заметил серебряный блеск. Едва веря в удачу, Джорджина наклонилась вперед, раздвинула папоротник, и перед ней оказалась заводь шириной в полметра, темная и неподвижная, с кристально чистой водой. Радостно вскрикнув, она опустилась на колени и, погрузив руки в холодную глубь, зачерпнула воду ладонями и поднесла к губам, чтобы почувствовать ее ледяной вкус. Напившись, она до краев наполнила ведра и повернула обратно к дому, испытывая такое ликующее чувство победы, что не замечала тяжести ведер.

Когда Джорджина, пошатываясь, преодолела несколько последних метров к дому, Лиан разбрасывал зерно пронзительно кричащим курам. Мимолетная улыбка дрогнула в уголках его губ. Он бросил последнюю пригоршню и пошел ей навстречу.