Девушка у Орлиного перевала

— Познакомьтесь с будущей хозяйкой Орлиного Гнезда. Кейта, обняв Джорджину, воскликнула:

— Возрадуются небеса! Какой счастливый день для всех нас!

Майкл, казалось, потерял дар речи. Он уставился на Лиана, словно не мог поверить своим ушам, затем перевел взгляд на Джорджину, ожидая подтверждения или опровержения сказанному. Она не могла смотреть ему в глаза. Да, он предатель — они предатели оба, но ей так стыдно за собственные недостойные поступки. А Майкл ее опущенные глаза и порозовевшие щеки принял за смущение, которое подтверждало неожиданное заявление Лиана. Джорджина поразилась, увидев глаза дяди, наполненные слезами, и услышав его дрожащий от волнения голос; он взял ее руки в свои.

— Джорджина, дорогая, ты выбрала самого прекрасного человека, лучшего из лучших в Ирландии, я бы сам не смог выбрать тебе мужа достойнее. Я, конечно, желаю тебе счастья, но это излишне: уверен, что так оно и будет. Благословляю тебя, дорогая, сегодня ты сделала меня таким счастливым!

Джорджина не могла больше выдержать. Глядя в их улыбающиеся лица, она думала, что ей надо бежать сейчас же, спасаясь из хитрой сети, которую она помогла сплести сама. Она отступила назад с видом затравленного зверька, а затем убежала наверх в свою комнату.

Джорджина ходила взад-вперед по комнате, мучимая сомнениями и поражаясь тому, как далеко готов был зайти Лиан Ардулиан. Она рассчитывала на легкий флирт, который можно скрыть при удаче от Дейдры, но его восторженность, его намерение известить весь свет об их предполагаемом союзе смутили и обеспокоили ее. Каковы бы не были его настоящие намерения, можно определенно сказать (при этой мысли сердце у нее защемило): он, наверняка, не станет доводить дело до женитьбы на ней, — это могло бы разбить сердце Дейдры, — нет, даже он не мог быть настолько бессердечным!

При стуке в дверь она застыла в напряжении, но тут же успокоилась, когда в комнату энергично вошла Кейта, широко улыбаясь.

— Я пришла помочь тебе справиться с волнением, дорогая. Уверена, для тебя не явилось неожиданностью предложение выйти замуж за хозяина. Хотя он и большой человек, но в глубине души он так же как все простые люди тоскует от одиночества без жены, с которой мог бы разделить трудности. Но сейчас, слава Богу, все решилось, и как была бы счастлива его обожаемая мать, если бы узнала, что ее мальчик нашел, наконец, свое счастье.

Джорджина нервно улыбнулась.

— Его мать?.. — спросила она, вынуждая Кейту продолжить дальше.

— Умерла пять лет назад, упокой, Господи, ее душу, — Кейта перекрестилась. — А его отец — за два года до этого. Да, с тех пор, как она покинула сей мир, мальчик ведет уединенную жизнь, и даже загоняя себя в гроб работой, не может забыть о потере. — Она смахнула слезу с глаз и затем уже бодро продолжала:

— Но теперь все позади. Могу сказать от лица всех жителей Керри, что сердца их возрадуются в этот день и бокалы будут высоко подняты в поздравительном тосте за хозяина и невесту, принесшую, мы в этом уверены, ему счастье, которое он давно заслуживает.

Последние слова были сказаны так убежденно, что Джорджина поморщилась, мучимая угрызениями совести. Она несмела думать, какую боль причинит людям из окружения хозяина, когда назовет его беспринципным бесчестным человеком, но это должно быть сделано ради спасения новых жертв — и как можно скорее.

Этим вечером Лиан настоял, чтобы они принарядились к ужину, который является праздничным для всех троих. Кейта обещала отметить событие, приготовив нечто необычное; в огромных серебряных канделябрах должны быть зажжены свечи; в последний раз их зажигали, когда во главе обеденного стола сидела мать Лиана. Впервые за многие годы были извлечены серебряное блюдо и хрустальные бокалы. Голова Джорджины кружилась от быстрой смены событий, когда она искала в шкафу подходящее случаю платье. Только одно, хотя и с натяжкой, могло ему соответствовать: платье для коктейля, сильно облегающее, из белой тафты с пропущенной серебряной нитью, присобранное у горла и отделанное по шее и рукавам серебряным кружевом. Она не знала, зачем дядя положил его в чемодан, но была благодарна провидению, которое направляло его руку.

Ее вдруг переполнило все возрастающее волнение, которое заставило особенно внимательно позаботиться о своей внешности. Она тщательно оттенила серые глаза, так чтобы в них отражалась голубизна летнего озера, покрытого легкой дымкой. Затем расчесала длинные шелковистые волосы и свободно распустила их по кремовой белизны плечам. Губная помада едва ли была нужна: ее губы пылали со времени бурных поцелуев Лиана и сейчас горели даже от прикосновения ее пальцев, так что она только слегка тронула их перламутрово-розовым карандашом, оставив тончайший слой на горячих губах.