Девушка со шрамом

– Помнишь, ты была такой счастливой, гуляя по моему берегу с хорошим мальчиком? – спрашивает Волга.

– Конечно, помню, это было самое лучшее лето в моей жизни! – отвечаю я.

– С тех пор я ждала, что ты снова приедешь ко мне… Зачем ты сделала так, что мы больше никогда не увидимся?

И прекрасная река исчезает, словно мираж… А я все лечу дальше, а передо мной мелькают, будто в убыстренном кино, лица моих друзей, любимый плюшевый мишка, забытые в шкафу ролики, на которых я давно собиралась покататься, добрая собака из соседнего двора, цветной мармелад, белые розы и любимый папа. Почему я не думала о том, что дороже всего на свете, когда сводила счеты с жизнью? Я лишила себя своими руками всех этих сокровищ… Но поняла это слишком поздно.

И вдруг все исчезает… Я снова мчусь по туннелю с бешеной скоростью, а потом останавливаюсь на его краю.

За краем туннеля простирается бездонная глубина, очертания которой напоминают сад, расположенный на берегу океана. Пораженная красотой увиденного чуда, я застываю. А там, где начинается эта волшебная страна, звучит божественная музыка, чувствуется потрясающий аромат и исходит величественный Свет. За переливами Его лучей удается разглядеть Маму, смотрящую на меня с берега Океана. Она потрясающе красива, а ее помолодевшее лицо светится радостью.

– Здравствуй, доченька, – ласково говорит она. Рядом с мамой я узнаю бабушку и дедушку. Дедушку я раньше видела только на семейных фото. Ведь он умер прежде, чем внучка успела родиться. Чуть поодаль я замечаю еще людей, молодых, прекрасных и статных, которые тоже приветливо улыбаются мне.

Душа преклоняет колени перед величием и неземным совершенством людей, которых неожиданно встретила там, где царит настоящее Счастье. Их доброжелательность дарует радость, а перед перерожденными ликами не сможет устоять ни одно существо. Они так лучезарны, благородны и прекрасны, что видеть их такими – дороже всего на свете. Я наслаждаюсь непередаваемым восхищением людьми, по которым так давно скучала.

– Простите меня, пожалуйста! Я так часто была не права! – умоляю я, раскаиваясь во всех своих бесчестных поступках.

А потом внезапно начинаю плакать от снизошедшей благодати, испытывая долгожданное облегчение.

– Мы любим тебя и всегда желаем только добра, – отвечают мои родственники.

– Я так хочу к вам, как мне перепрыгнуть эту пропасть? – тяну я к ним руки.

И вдруг яркий свет ослепляет меня, так, что видеть маму и остальных становится невозможно. Душа застывает в немом преклонении перед чем-то Всесильным и Великим… Я повинуюсь и жду. И вдруг слышу:

– Не время… Ты должна прийти сюда позже… А сейчас возвращайся обратно… Мы ведь знаем, как сильно ты умеешь Любить…

Этот прекрасный голос звучит все то время, пока я лечу обратно, в земной мир.

– Мы знаем, как сильно ты умеешь Любить… – продолжает слышаться вслед.

Внезапно ощущая резкую боль во всем теле, я будто падаю с крыши десятого этажа на землю.

– С возвращением! – говорит врач из «скорой помощи».

– Я думала, что уже не увижу тебя, – плачет Ленка, сжимая мою руку.

– Как я могу оставить вас всех так не вовремя? Я же так сильно люблю вас… – повторяю я истину, которую узнала там, где начинается Свет.

Теперь все самое страшное позади. Врачи поставили меня на ноги. Сначала реанимация. Потом лечение в больнице. А дальше – несколько недель дома. Постельный режим и строгие рекомендации. Но время лечит. А более всего лечит жажда жизни. Я хотела выкарабкаться. Я запрещала себе отчаиваться. Мне так хотелось снова танцевать, общаться с друзьями, покупать сладости, ходить в клубы, шить себе платья, тискать кошек, слушать музыку и гулять под дождем. Родительская забота – самое лучшее на свете лекарство. Я окончательно пошла на поправку, когда меня снова взял за руку папа. Когда меня выписали из больницы домой, он возился со мной, как с маленькой. Приносил мне в постель запеканку из творога и теплый кисель. Сидел у моей кровати. Гладил меня по щеке. Читал мне книжки. Рассказывал про лунатиков. Покупал апельсины. И плакал, пока я не видела. Потому что очень беспокоился за свою глупую дочь…

Этот случай сделал меня абсолютно другим человеком. Я переоценила всю свою жизнь и посмотрела на мир по-новому. Я попросила у папы прощения за все наши ссоры. Сказала ему, что люблю его больше всех на свете. Обещала, что никогда в жизни не буду его больше расстраивать. Сквозь стекла очков я видела, что его глаза стали мокрыми, а потом он заплакал, и по его носу потекла большая слеза. Потом он прижимал меня к себе и целовал в щеку. Его усы щекотали мне кожу. Таким трогательным я не видела папу никогда…

Когда врачи разрешили мне выходить из дома, я сразу же пошла в лес, к своим дубкам. Они тянули ко мне ветви и радовались, что мы снова вместе.