Девушка с татуировкой дракона

– Боюсь, что мне придется оставить вас, – сказал адвокат. – Мне пора домой, иначе мои внуки раздраконят весь дом. – Обращаясь к Микаэлю, он пояснил: – Я живу за мостом направо, в пяти минутах ходьбы. Это за кондитерской, третий дом в сторону воды. Если я буду нужен, звоните.

Между тем Микаэль опустил руку в карман и включил магнитофон.

«Что со мной? Неужели я уже стал параноиком?» – подумал он.

Блумквист даже не догадывался, что от него могло понадобиться Хенрику Вангеру. Но после склоки с Хансом Эриком Веннерстрёмом он решил фиксировать все происходящие вокруг него из ряда вон выходящие события, а неожиданное приглашение в Хедестад определенно было именно таким.

Экс-магнат на прощание похлопал Дирка Фруде по плечу, закрыл за ним входную дверь, а потом обратился к Микаэлю:

– Что ж, давайте перейдем прямо к делу. Уверяю вас, это вовсе не игра. Мне нужно с вами кое-что обсудить. Но боюсь, что мне не удастся изложить вам все кратко, так что нам потребуется немало времени. Только я очень прошу вас – дослушайте меня до конца и только потом принимайте решение. Мне очень нужны услуги журналиста. Ваши услуги. Анна принесла кофе в мой кабинет; поднимемся на второй этаж.

Хенрик Вангер показал дорогу, и Микаэль последовал за ним. Они вошли в прямоугольный кабинет, примерно около сорока квадратных метров, находящийся в торце дома. Вдоль высокой стены – от пола до потолка метров десять – располагались книжные полки, уставленные самыми разными изданиями: романы и новеллы, биографии, книги по истории, справочники по торговле и промышленности, а также увесистые папки с документами. Книги располагались хаотично, но, похоже, стеллажом пользовались, и Микаэль пришел к выводу, что Хенрик Вангер любит читать. Вдоль противоположной стены возвышался письменный стол из темного дуба, расположенный так, чтобы сидящий за ним был обращен лицом к комнате. На стене педантичными рядами в застекленных рамках висела коллекция засушенных цветов.

Из окна в торце открывался вид на мост и церковь. Возле окна стояли диван, мягкие кресла и журнальный столик, который Анна уставила чашками, термосом, домашними булочками и печеньем.

Вангер жестом пригласил гостя сесть, но Микаэль не отреагировал. Он с любопытством прошелся по комнате, осмотрел сначала книжные полки, а затем и стену с цветами. На письменном столе все было аккуратно прибрано, бумаги лежали стопкой. На краю стола в рамке стояла фотография красивой темноволосой девушки с задорным взглядом.

«Эта барышня в возрасте, когда они становятся опасными», – подумал Микаэль. Фотография, видимо, была сделана во время конфирмации. Она выцвела и выглядела очень ветхой. До Микаэля вдруг дошло, что Хенрик Вангер наблюдает за ним.

– Ты ее помнишь, Микаэль? – спросил он.

– Помню? – Блумквист удивленно вздыбил брови.

– Да, вы ведь с нею встречались. Ты уже бывал в этой комнате.

Микаэль огляделся и покачал головой.

– Прости, конечно, но ты не можешь это помнить. Я знал твоего отца. В пятидесятые-шестидесятые годы я неоднократно приглашал Курта Блумквиста налаживать и чинить оборудование. Он был очень одаренным технарем. Я пытался уговорить его учиться и стать инженером. Ты провел здесь все лето шестьдесят третьего года, мы тогда меняли оборудование на бумажном комбинате в Хедестаде. Нам не удалось найти жилье для вашей семьи, и мы поселили вас в маленьком деревянном доме через дорогу. Его видно отсюда, из окна.

Хенрик Вангер подошел к письменному столу и взял в руки портрет.

– Это Харриет Вангер, внучка моего брата Рикарда Вангера. Она присматривала за тобой в то лето. Тебе должно было исполниться три года. Или уже было три – я точно не помню. А ей было двенадцать.

– Извините… я совершенно не помню все то, о чем вы сейчас рассказываете.

На секунду Микаэлю даже показалось, что Хенрик Вангер его обманывает.

– Понимаю. Зато я тебя помню. Ты бегал тут по двору, а Харриет бегала вслед за тобой. Я слышал, как ты кричал, когда спотыкался обо что-нибудь. Помню, как-то раз я подарил тебе игрушку – желтый металлический трактор, с которым я и сам играл в детстве. Он тебе очень понравился. Думаю, что больше всего тебе пришелся по душе его цвет.

Микаэль буквально похолодел. Он действительно помнил желтый трактор. Даже когда он уже повзрослел, трактор по-прежнему украшал полку его комнаты.

– Ты вспомнил?.. Вспомнил эту игрушку?

– Да, помню… Вам, возможно, будет приятно узнать, что этот трактор все еще жив. Он хранится в Музее игрушек, на Мариаторгет в Стокгольме. Я передал его туда лет десять лет назад, когда они разыскивали аутентичные детские игрушки.

– Неужели?

Хенрик Вангер усмехнулся. Было видно, что он очень доволен.

– Давай я покажу тебе…