Девушка с синей луны

– Не знаю. Просто написала, что теперь работает в детской спортивной школе, тренером по гимнастике. Она была сильная, делала что хотела. Следователь говорил с ее коллегами, они сказали, что Ия говорила о смерти, о самоубийстве, Директор попросил ее не носить в школу «инфернальные» украшения, как он выразился. У Ии была серебряная подвеска-череп и серьги в виде скелетов… ну и всякие другие в таком же стиле. Но это была поза, протест против мамы, понимаете? Хотя иногда я думаю, что они были очень похожи – сильные, занятые собой, равнодушные к мнению других. Во время обыска у нее нашли книги о жизни после смерти, о переходе в другой мир, о вуду, фигурки из эбонита, черные свечи… вот они и решили, что у нее были суицидальные наклонности, следователь все это рассказал Денису… – Она замолчала.

Монах и Добродеев тоже молчали.

– Они проверили ее компьютер? Может, записи личного характера, переписка? – спросил Монах.

– Ее компьютера не нашли, спрашивали у нас. На работе Ии сказали, что она носила ноутбук с собой, иногда оставляла там. Решили, что он просто исчез… может, кто-то взял…

– Украл?

Диана пожала плечами.

– А Денис верил?

– Он тоже не верил! Ходил в полицию, требовал расследования, но ничего не добился. Стал злой, раздражительный, они вечно ссорились с мамой, хотя друг дружку обожали… А потом и вовсе уехал. Мамочка очень переживала, стала болеть. И Венката не верил. Он хороший. Денис дружил с ним, бесплатно чинил ему машину. Он мамочку навещал, был ее духовным наставником до самой смерти…

– Он и ваш духовный наставник?

Она покачала головой, снова улыбнулась:

– Он такой серьезный, видит тебя насквозь, даже мысли читает. Ия говорила, он воплощение Будды… аватара. Я далека от йоги.

– Она любила его?

Диана пожала плечами:

– Я думаю, любила. Не в прямом смысле, а как старшего, понимаете?

– Почему же она ушла от него?

– Не знаю. Я тогда была в Таиланде. Когда это случилось, Денис позвонил и приказал возвращаться. – Диана сжала кулачки и прерывисто вздохнула.

– Хватит о грустном, – вмешался Добродеев. – Мы совсем вас замучили, Дианочка! Пришли проведать и нагнали тоску.

– Хотите, угадаю, какой ваш любимый цвет? – спросил Монах.

– Хочу!

– Синий.

– Откуда вы знаете?

– У вас все синее… даже картины! Замечательные картины. Жаль, я не могу рассмотреть их, как следует. Вот разделаюсь с ногой и заявлюсь снова.

– Конечно! Буду рада. И вы Леша, тоже.

– Леша познакомит вас с хорошим парнем из редакции, у них много практикантов, да, Леша?

– Ну… да!

– Спасибо. Знаете, мне позвонил друг Леонида, его зовут Борис Крючков.

– Откуда у него ваш номер?

– В полиции дали. Он спросил, когда можно будет похоронить Леонида, он тоже хочет… – Ее голос упал.

– Мы с Лешей знаем его, он хороший человек.

– Да. Знаете, мне кажется, Леня не умер и вот-вот позвонит… я вздрагиваю от малейшего звука.

– Вы чего-то боитесь?

– Не знаю, – ответила Диана не сразу. – Нечего бояться… Не знаю. Иногда мне кажется… – Она запнулась.

– Что? – не выдержал Монах.

– Ничего. Ерунда. Я плохо сплю… лежу без сна, вот всякая чушь и лезет в голову.

– Чушь?

Она махнула рукой и улыбнулась. Они помолчали. Монах поймал взгляд Добродеева и подмигнул. Добродеев не понял и сделал удивленное лицо.

– Леша, ты уже починил мой компьютер? – с нажимом спросил Монах. – Мало того, что я сижу дома, так еще ни скайпа, ни почты, ни Интернета, хоть ложись и помирай. Представляете, Диана, полетел жесткий диск!

– Какой еще компьютер? – отразилось на лице Добродеева.

Монах кашлянул.

– Ну… – промямлил Добродеев.

– Неужели забыл? Леша!

– Извини, Христофорыч, замотался, – сообразил Добродеев. – Сегодня занесу.

– Может, дашь пока свой?

– Э-э-э… извини, старик, никак не могу. Должен закончить материал о бродячих собаках.

– Возьмите компьютер Дениса, – сказала Диана. – Все равно стоит без дела, вроде сувенира. У меня свой.

– Правда? – обрадовался Монах. – Спасибо! А пароль?

– Деанисия. Через «е». Наши имена, Денис, Ия и Диана.

– Вы спасли мне жизнь, Диана. Я этого не забуду.

Диана улыбнулась.

– Еще кофе?

– Мне! – Монах поднял руку. – У вас так уютно… Квартира очень подходит вам, Диана. Ваши картины, синий цвет и синий свет…

– Хотите увидеть студию? Там раньше была комната Дениса. Мама была здесь, а где мы с Ией – теперь моя спальня.

– Хотим, – сказал Добродеев.

– Очень! – прибавил Монах.

Они осмотрели студию, полюбовались на станки с натянутыми шелками, на коллекцию готовых шарфов. На стене висели фотографии в строгих черных рамках: поразительно красивая женщина в сценических костюмах, миловидная девушка и мужчина лет тридцати пяти с жестким неулыбчивым лицом.

– Это?.. – Монах повел рукой.

– Моя семья. Мама в разных ролях. Элиза Дулиттл, видите, в диадеме, любимая роль, тут она еще молодая. Мама говорила, что диадема «счастливая», она ее очень любила. Это Ия и Денис. А это мои работы.

– Можно купить? – Монах осторожно потрогал синий шарф в серых разводах.

– Дарю.

– Ни за что! – притворно засмущался Монах.

– Я настаиваю. Леша, вам тоже. Выбирайте.

– Вы как художник знаете лучше.