Девушка с секретом, или Убей моего мужа

Встав, подружка взбежала по лестнице на второй этаж, и спустя мгновение появилась обратно, неся в руках какую-то вещь. Все с интересом уставились на синюю мужскую куртку из легкой ткани на заклепках.

— И что? — вздернул брови Мирон. Фути, отвлекшись от печения, бросился к куртке и яростно залаял, дрыгая хвостом.

— Это куртка Макса. Помните вечеринку в сентябре? Тогда было холодно, и он дал мне свою куртку, а я забыла вернуть. Она лежала у меня в комнате.

Глядя на расстроенное лицо Тинки, я могла поклясться, что куртку она вовсе не забыла отдать, а наверняка хранила где-то под подушкой. Мужчины же переглянулись, затем Мирон подошел и забрал вещь у Тины из рук.

— Вроде его. Серый, найди фотографии с бала, поищи там эту куртку. И покажи ее домработнице, пусть опознает.

Молчаливый Серый кивнул и аккуратно забрал вещь у Воронцова. Красная, как рак, Тина устроилась рядышком со мной на диванчике, награжденная презрительным взглядом Глеба.

— Ну, раз проблема решена, — деликатно кашлянул Григорий. — Полагаю, нам есть что обсудить. Тина, Полина, пройдите, пожалуйста, наверх.

Молча встав, мы с Тиной поднялись и тут же заняли место у лестницы, присев возле перил и прислушались. Несмотря на то, что переговоры велись тихо, кое-что нам все же удалось узнать.

— Как это понимать, Мирон? — возмущенно спрашивал Гриша. — Мы же друзья, следовательно, не можем подозревать друг друга в таких гнусных злодеяниях!

— Я тоже так думал, Молот, — высокомерно парировал Воронцов. — Но посмотри, что мне прислали сегодня.

Послышался какой-то хруст, затем шелест бумаги. Я вытянула шею, грозя свалиться с лестницы и обнаружить наше с Тиной присутствие.

— Чертовщина какая-то, — в диалог вступил Глеб. — Что еще за доброжелатель?

— Я выясняю это.

— Лучше бы ты за братом следил!

— Глеб, хватит.

— Не смей мне указывать! Я и без твоих вшивых …

— Может, уже удалишься отсюда?

В гостиной повисло тишина, затем Мирон произнес:

— Я поеду к Юсову. Ты со мной, Молот?

Видимо, Гриша согласился, потому что вскоре они удалились. Вздохнув с облегчением, я уже собралась выпрямиться и ехать домой, как увидела перед собой носки черных ботинок. Задрав голову, я с недоумением посмотрела на обладателя обуви, гадая: как он так бесшумно смог подняться?

— Подслушиваете, — Глеб сурово взирал на нас сверху вниз.

— Подслушиваем, — не стала отпираться я. Тина что-то пробурчала.

Следующий час мы выслушивали гневные нотации от Глеба, который был крайне недоволен нашим поведением, а особенно — Тиной, посмевшей хранить куртку «этого отродья». Я попыталась заступиться за подругу, но под взглядом Глеба быстренько заткнулась и старательно изображала предмет мебели.

Спустя еще минут двадцать брат Тины выдохся, и, строго наказав нам оставаться дома и никуда не выходить, уехал по каким-то делам. Убедившись, что машина Глеба выехала за ворота, а охранники в количестве трех штук зорко стоят на страже, я повернулась к подружке:

— Что делать будем?

— Куртку жалко, — потерла нос Тина.

— Сочувствую, — я уставилась в окошко. — Мне домой надо.

— Зачем?

— Так живу я там. Завтра на работу.

— Слушай, — приободрилась Тина. — А ты поняла, о чем Гриня с Мироном толковали? Ну, про доброжелателя.

— Не совсем. Видимо, Мирону кто-то записку подбросил, мол, ищите брата у Бельских, или что-то в этом роде. И подписался: доброжелатель. Кстати, помнишь тех двух, что Макса в лесу бросили? Я одного из них узнала. Это охранник Мирона, которого Клыком называют, тот, что со шрамом.

— Да ты что, — протянула подружка. — Интересно получается, это свои же Макса в лес и приволокли? А второй?

— Второго не заметила, — загрустила я. — Его вроде Гвоздь кличут.

Вскочив, Тина принялась наворачивать круги по гостиной, что-то бормоча и причитая.

— Это что же получается, — замерев посреди комнаты, вдруг сказала она: — А если это Мирон сам все и организовал, чтобы братьев моих подставить? Ты смотри, еще и с кинологом приехал! Как будто чувствовал, что собака след возьмет!

— Тогда бы он так просто не уехал.

— А что ему еще делать оставалось? — возмутилась Тина. — Макса-то тут нет! Предъявить нечего, вот и уехал.

— Ты говорила, Мирон брата любит, — напомнила я. Подружка сникла.

— Тогда охранники Ворона на кого-то другого работают. Только вот на кого? Слушай, надо ж ему сказать.

— Что? — уследить за ходом Тининых мыслей я не могла.

— Так сказать, что Клык — предатель. А то не ровен час, он и Мирона ножичком чик-чирик, и в — лес. Около нашего дома.

— И что ему скажем? Откуда мы это узнали?

Тина пригорюнилась, а затем просияла.

— А давай письмо пошлем. Как тот Доброжелатель.

В том, что это хорошая идея, я усомнилась сразу. Но окончательно убедилась в этом, когда мы с Тинкой, кряхтя и пыхтя, вылезали сначала из окна ее комнаты на дерево, а оттуда — на соседский забор.

Повалившись на чужой газон, я застонала и потерла спину. Черт бы побрал Тинку с ее идеями! Рядышком плюхнулась подруга и заверещала.

— Ой, кажется, я ногу сломала.

— Дура ты, — рассердилась я. — Дай посмотрю.