Девушка с Сатурна

Пустота — вот что он ощущал внутри. Пустошь. Как будто не будет больше в жизни ничего хорошего. Как будто всё ушло вот тогда — в тот самый миг, когда она сказала ему самые жестокие слова на земле: назад дороги нет…Они были выжжены перед глазами — горели перед его взглядом каждую секунду. И лишали надежды…и не хотелось жить, потому что знал: потерял всё самое дорогое. Потерял по своей собственной вине. И всё. Это был конец. Когда просыпаешься утром, лишь ненадолго расслабившись во сне и знаешь: впереди длинный день, день, когда её не будет рядом. День, который окончится такой же глухой и страшной ночью, когда до последнего будешь хвататься за что угодно, лишь бы не лежать в одиночестве в постели, лишь бы не думать, не вспоминать, не мечтать…потому что любимый человек сказал такие три жестоких слова: назад дороги нет…

Андрей припарковался на набережной реки Фонтанки и вышел из машины. Он приехал сюда сегодня, потому что его как будто вёл кто-то. Он приехал сюда расстаться со злосчастными часами, которые он ненавидел с тех самых пор, как в первый раз взял их в руки. Сейчас ему казалось абсолютно нормальным вот так поступить с ними.

Он стоял на набережной, облокотившись о парапет, и задумчиво глядел на полынью. Здесь он и похоронит не только часы и семейную легенду, но и свои мечты. Сразу после этого он решил уехать из города, просто не видел смысла находиться здесь. Строительством парка можно было управлять и дистанционно — так что находиться здесь причины не было.

Он постоял ещё немного и, коротко размахнувшись, кинул часы в воду. Потом бесконечно долго наблюдал их полёт, и едва они коснулись поверхности воды, ощутил, как в груди появился воздух.

Создавалось впечатление, что раньше он и не дышал почти. А вот сейчас — в мире снова появился кислород.

Что-то коснулось его левого плеча, и Андрей обернулся.

Никого…Показалось? Должно быть.

— Привет, Андрей, — возле правого уха раздался такой родной голос, и так хочется поверить, что это она. И страшно повернуться и не увидеть того, чего желаешь…

Андрей досчитал до трёх и судорожно вздохнув, обернулся.

Перед ним стояла Наташа. Всё такая же чудесная и светлая. Ласковая и лучистая. Его инопланетянка. Его Нетти.

— Привет.

Это его собственный голос он только что слышал? Осипший, чуть с хрипотцой?

Наташа улыбнулась и потёрла озябшие руки.

— А ты чего тут в одиночестве делаешь? — спросила она.

Андрей передёрнул плечами.

— Наверное, будешь смеяться…С прошлым прощался.

На лицо Наташи набежала тень, но она тут же улыбнулась.

— И как? Вышло?

Андрей всмотрелся в такие дорогие черты и покачал головой.

— Определённо нет.

Наташа рассмеялась. Но не стала отвечать.

Она помолчала немного и серьёзно проговорила.

— Ты знаешь, у меня ведь тоже…не выходит.

Она развела руками, будто извинялась перед ним и посмотрела прямо на него.

— Хочешь, попробуем прощаться вместе?

Андрей опешил. Стоял, не в силах сделать вдох. Разве бывает так, чтобы утром умереть, а через пару часов воскреснуть?

— Но ты сказала…назад дороги нет…

Он замолчал, но Туся молчала тоже, как будто ожидая, что он дойдёт до какого-то вывода своим умом.

— То есть…Назад дороги нет, — он вдумался, пытаясь взглянуть на эту фразу по-другому. И даже хлопнул себя ладонью по лбу.

Ведь это не значит: нет!

— Ты…Я…То есть ты хочешь сказать, к тому, что было дороги нет? Ведь так?

Туся счастливо кивнула и Андрей просиял.

— То есть, так как было ты не хочешь…Но так и не будет! Я обещаю тебе…Сейчас всё будет по-другому. Совершенно.

Он шагнул к ней и слегка обнял её за плечи, боясь спугнуть, боясь до конца поверить в это всё…

— Я обещаю…

Туся покачала головой и Андрей испугался.

— Просто будь рядом. Позволь узнать и полюбить заново. А там будь что будет! — прошептала она.

Андрей выдохнул и прижал Нетти к себе. Его Нетти. Его любимую. Полюбить заново он её не мог — потому что так, как он её любил, не любил ни один человек на земле.

Глава 31 и эпилог

Едва за Андреем захлопнулась дверь, Наташа прикусила губу и почувствовала во рту солоноватый привкус крови. Так не хотелось отпускать его, не хотелось верить, что это конец. Но по-другому она не могла. Слишком свежи были раны на душе, чтобы вот так быстро забыть обо всём и снова впустить его в свою жизнь.

Возможно, это была всего лишь гордость, она не знала. Знала только одно: она не сможет принять его назад. И пусть сейчас в груди как будто гигантская дыра, проще перетерпеть, переждать, пережить…Только бы сохранить остатки гордости. Легче ли? Проще ли? Это вопрос…на который не будет ответа. Пока сам не попробуешь, не прочувствуешь каждой частичкой своей души, что нет…Не легче, не проще, да и не может быть легче, когда вот так любишь человека…Не может…

Из груди рвался крик…Жуткий, полный ужаса, раздирающий душу на мелкие части…Но помог бы он? Навряд ли… Если бы помог — Наташа бы кричала не переставая…