Девушка с пистолетом "ТТ"

- Что же теперь?

- А ничего, - ответил Рачек, принимаясь за третий гамбургер. – Будем держаться и показывать зубы. Зубы-то у нас ещё целые, а?

Видимо эти слова не слишком убедили Штубина, и он снова, как бы уговаривая сам себя, повторил:

- Вот вернётся Владимир Фёдорович…

Рачек не стал говорить, что всё решится ещё до возвращения Гриценко. Он вернётся либо на развалины своей империи, либо полновластным королём положения, каким и был до сих пор.

Рома уныло посмотрел на пластиковую тарелочку с остатками своей жалкой трапезы и посетовал, не обращаясь персонально к Рачеку:

- Эх, сейчас бы к этому ужину по пятьдесят капель, для снятия напряжения.

- Неплохо бы, - сказал Рачек, делая последний глоток кефира. – А после такого стресса, как сегодня, это, вообще, то, что доктор прописал.

Он оглянулся в сторону раздачи.

- Только, где же её, родимую, взять-то? На горячительные напитки, как я понимаю, здесь должно быть табу.

Штубин заметно оживился.

- Я знаю. В кабинете у Дмитрия Александровича есть. Заодно и помянем его.

Рачек отодвинул пустую тарелку, вытер губы и сказал:

- Согласен. Вашему покойному шефу это уже не понадобится, а его преемник, я думаю, не обидится. Не наследство проматываем.

Штубин улыбнулся, протянул ему руку и сказал:

- Рома.

- Вадим, - серьёзно ответил Рачек, хотя был на добрую четверть века старше него, и пожал протянутую ладонь.

По дороге к кабинету Ворохова Роман, безо всяких расспросов со стороны Рачека, ещё раз рассказал во всех подробностях, как прямо перед ним взорвалась машина с его шефом, и какие чувства он при этом испытал. Видимо, шок от пережитого ещё полностью не прошёл, заставляя обычно сдержанного и молчаливого Штубина вновь и вновь пересказывать происшедшее.

В приёмной у Ворохова было пусто: ни безутешной Полины Евгеньевны, ни пришедшей ей на помощь Катеньки. Дверь его кабинета, как и следовало ожидать, оказалась заперта. Рома жестом успокоил Рачека, вынул из кармана небольшую связку ключей, одним из них отпер дверь и посторонился, пропуская его вперёд. Рачек зашёл внутрь, бросив быстрый взгляд через плечо. Этот участок коридора был сейчас пуст, и их передвижений никто не заметил.

Оказавшись внутри, Штубин повёл себя совершенно по-хозяйски. Он предложил Рачеку присаживаться, подвинул пепельницу на край стола, подошёл к массивным напольным часам, стоявшим рядом с бюро, и, ловко проведя рукой, вскрыл, блеснувший стеклом и зеркальным отсветом, мини-бар.

Рачек не стал садиться к столу, за которым ещё семь часов назад он обговаривал с Соломиным и Вороховым план нападения на дом по улице Циолковского. Вместо этого он пристроился в широком, хотя и жестковатом, кресле у журнального столика. Рачек ещё раз оглянулся в сторону двери. Она была плотно закрыта, ни голосов, ни звуков со стороны коридора не было слышно.

Штубин поставил перед ним две рюмочки из переливающегося радужного стекла и вернулся к бару.

- Что будем пить? – спросил он, взвешивая в руке бутылку «Баллантайна».

- Рома, а что с твоей семьёй? – вместо ответа спросил Рачек.

Спина Штубина еле заметно дёрнулась и напряглась.

- А что такое… - начал, было, он, поворачиваясь, но осёкся, увидев в руке Рачека пистолет, дуло которого было направлено аккурат чуть ниже его, Штубина, солнечного сплетения.

18.

- Да, ничего, - ответил Рачек. – Я в том смысле, где они сейчас находятся? В здании их нет, я узнавал.

Глаза Штубина сузились, и смертельная бледность стала заливать щёки. Но голос его, когда он заговорил, звучал, можно сказать, нормально.

- У родителей они. Три дня тому как… А вы… ты чего это? Поехал?

- Ты бутылку-то поставь, - посоветовал ему Рачек, качнув дулом пистолета. – Пить нам вряд ли уже придётся. И к чьим родителям ты их отправил, своим или её?

- К её.

Рачек вздохнул.

- Не годится. Вы у них уже три месяца не появлялись.

Штубин нервно повёл плечом.

- Там они. Я предупредил стариков, если кто будет интересоваться, отвечать, что они нас довно не видели.

- Поедем проверим? – предложил Рачек.

Заминка была секундной, почти незаметной.

- Поехали, - сказал Рома.

Рачек покачал головой.

- Зря время потратим. Неблизкий свет, а у нас каждая минута на счету. Они, ведь, у «Мидаса», да?

Штубин не ответил. Он молча стоял, продолжая пристально смотреть на Рачека.

- Не дури, - сказал Рачек. – Если ты сейчас бросишься на меня, я вышибу тебе мозги, и больше им никто не поможет. Когда они их захватили?

Долго, очень долго Рома не отводил взгляда от Рачека. Наконец, в его глазах что-то дрогнуло, и он поплыл. Тело его обмякло, превращаясь в бесформенную тестообразную груду, мерцавший внутри огонёк погас, на лице проявилась глубокая, терзающая сердце печаль и тяжелейшая многодневная усталость.

- Когда? – повторил, дожимая, Рачек.

- Пять дней назад, - окончательно сломался Рома.

- Садись, - сказал ему Рачек, - только руки держи на столе, так, чтобы я их видел. Садись и рассказывай всё по порядку.

Штубин медленно опустился на стул, заняв место, на котором обычно восседал его шеф. Руки он положил на стол ладонями вниз и посмотрел на свои пальцы, словно пытаясь унять их непроизвольную дрожь.