Девушка с холмов

— Но ты уверен, что тебе будет хорошо именно со мной? Ты уверен?

— Нет, не знаю. А ты? Ты думаешь, тебе понравится?

— Да, конечно. Мне всегда хотелось увидеть океан. И когда ты не бываешь насмешливым и гадким, я больше всего хочу быть с тобой.

— Прости меня, что я бываю таким.

— Значит, мы поедем, да?

— Да. Сегодня же.

— А почему бы нам не отправиться прямо сейчас? Тебе не кажется, что это будет здорово? Двинуться в путь в темноте. Я имею в виду, пока прохладно. В этом есть даже что-то волнующее!

— Ты сама достаточно волнующая! Разве нам нужно еще что-нибудь?

— Я вовсе не волнующая. Почему ты так думаешь?

— У меня есть кое-какие основания.

— Ну, так как насчет того, чтобы отправиться в Галвестон прямо сейчас? Я бы хотела, а ты?

— Вообще-то это сумасшедшее время, чтобы отправляться в путь. Но может быть, мы и есть сумасшедшие? Поехали!

По выезде из города мы заскочили в круглосуточное кафе, чтобы выпить по чашке кофе. Там нам встретился лишь сонный человек за стойкой. Пока он готовил кофе, я взглянул на наши отражения в зеркале над стойкой. Анджелина возбужденно оглядывалась по сторонам, а я, изучая ее лицо в стекле, удивлялся, почему я раньше не замечал в нем оживления? Может быть, на ферме этого и не было, но теперь оно просто светилось. Глаза ее сияли. Она посмотрела в зеркало и поймала мой взгляд. Она улыбнулась мне:

— Мы хорошо смотримся, да?

— Да. И ты особенно.

— У тебя белые брови. Правда забавно, что мы оба блондины?

— Мы могли бы быть сестрами, — сострил я.

— Подумай, я ведь ничего о тебе не знаю. Сколько тебе лет, какое у тебя второе имя, что ты любишь и что не любишь, ведь так?

— Когда я буду писать мемуары, я обязательно пошлю тебе экземпляр.

— Ты играл в футбол?

— Да.

— В средней школе или в колледже?

— И там и там.

— Ты не очень разговорчив. Почему я должна все из тебя вытягивать? Ручаюсь, ты был хорошим футболистом.

— Я играл на линии. Меня никогда не приглашали в команду. Мое имя печаталось обычно внизу программы: Крейн, ПБ.

— А что означает ПБ?

— Правый бек. Правый защитник.

— Ты вел мяч мелкими пасами?

— Нет, не в этих розыгрышах.

— Почему? — потребовала она. — Ты, вероятно, мог вести мяч лучше всех?

— Не знаю. Мне никогда не пасовали. Популярностью я как-то не пользовался.

— Ты меня разыгрываешь.

— Забудем о футболе. Ничто не ушло так далеко в прошлое, как футбольные матчи.

Когда мы выехали из города на шоссе, еще было темно. Я вылез и откинул верх машины, и в лицо нам ударил прохладный ветер. Я смотрел на освещенный тоннель, который создавали огни фар, и время от времени поворачивался к Анджелине. Она сидела, положив руки на колени, как и раньше. Но только теперь в глазах ее не было угрюмого вызова и, когда я встречался с ней взглядом, они счастливо улыбались мне.

Перевалив через холм, мы начали спускаться в долину реки. Впереди, на востоке, занималась заря. Было тихо и безоблачно, и летнее утро обещало жару. Но в долине воздух все же оставался прохладным, и вдоль дороги у земли лежали лоскутья легкого тумана.

В сером свете утра я остановил машину слева у обочины в конце моста, чтобы посмотреть на реку. Под мостом находилась большая заводь и песчаная отмель, где вода была чистой и прозрачной. Среди разбросанных клочьев тумана большие дубы в долине выглядели призрачными и темными. А на тех, что росли вблизи, виднелись серо-коричневые кольца от воды зимнего половодья. Под журчание воды над песчаной отмелью вдруг раздалось пение птицы пересмешника.

— Правда красиво? — спросила Анджелина.

— Да. В реках всегда есть что-то такое… На дороге не было никакого движения, и вся долина вокруг принадлежала нам, нам двоим и пересмешнику. Мы долго молчали, глядя на реку. И вдруг я почувствовал на себе пристальный взгляд Анджелины. Она повернулась ко мне, откинув голову на спинку сиденья, прижавшись щекой к коже.

Я долго смотрел на нее. Никогда раньше я не испытывал ничего подобного. Теперь я знал, что будет с нами дальше. Потом я обнял ее и стал целовать страстно и нежно. Я поцеловал ее в закрытые глаза.

— Поцелуй еще раз, — мягко попросила она, — мне нравится, когда ты целуешь меня так!

Я уже потянулся к ней, как внезапно с отвращением подумал, что занимаюсь с ней любовью в машине Ли. Неожиданно руки мои застыли, и я почувствовал тошноту в желудке, как при ударе ниже пояса. Вспомнились слова Ли: “Боже, но ей это нравится! Она может просто до смерти затрахать тебя на сиденье машины!"

Она вопросительно посмотрела на меня. А я отодвинулся и достал сигарету.

— В чем дело. Боб? — Она непонимающе посмотрела на меня.

— О Боже, ни в чем! Просто мне захотелось закурить.

— Что-то случилось? Пожалуйста, скажи мне!

— Я просто вспомнил о твоем опыте. Говорят, ты потрясающа на сиденье автомобиля!

— Не понимаю, о чем ты. Почему ты вдруг переменился?

Не знаю, почему я не заткнулся сразу. Но меня понесло:

— Черт возьми, почему мы так церемонимся? Нам не надо проходить через эти вздохи под июньской луной, чтобы просто получить удовольствие в машине, да?! Я не представляю, как ты могла так долго оставаться в ней в штанах! Или ты снимала их только для Ли?