Девушка-рябинушка

Надежда Останина Девушка-рябинушка

Далеко ли, близко ли, не в городе высоком, а в маленьком селе жили старик и его внучка Аннушка. Жили они небогато, но дружно. С утра до ночи трудились — дедушка лапти плёл, внучка хозяйство вела.

А уж хороша-то была Аннушка: фигуркой стройная да ладная, коса золотом блестит, глаза — как озёра синие. И умница, и скромница, и хозяюшка. За что ни бралась, всё у неё получалось: и в поле — первая работница, и на гуляньях — лучшая плясунья да певунья. Гордость деду, радость соседям.

Был у Аннушки и жених под стать. Весёлый да работящий Иван, кузнец деревенский. В плечах широк, лицом пригож, сердцем добр.

Днём Аннушка по хозяйству хлопотала, Иван в кузне работал. А вечером убегали они вдвоём на крутой бережок. Там подолгу сидели, о скорой свадьбе мечтали.

Вот пошла как-то Аннушка в лес, грибы, ягоды поискать, свежего лыка для дедушки надрать. И вроде бы шла знакомыми тропами, да вдруг заплутала. Не иначе, Леший, хозяин леса, в тот день не в духе был.

Долго ли коротко ли блуждала — вышла на незнакомую поляну. Смотрит, посреди поляны пень стоит, на пне девушка сидит. Голова не покрыта, светлые волосы двумя косами на плечах лежат. Сарафан зелёный, рубаха без вышивки. А уж красива как, глаз не отвести!

Поняла Аннушка, что не простая девушка перед ней. Не иначе одна из берегинь её глазам явилась.

— Здравствуй, сестрица, — до земли поклонилась Аннушка. — Прости, не знаю, как тебя звать-величать.

— Здравствуй-здравствуй, Аннушка! Травницей меня люди кличут. Но ты так и зови меня сестрицей, по нраву мне это, — рассмеялась звонким голосом берегиня. — Какие пути-дороги тебя в мои владения привели?

— Заблудилась я, сестрица. Пошла деду лыка для работы надрать, да знакомая тропка вдруг незнакомой чащей обернулась.

— А что ж твой дед сам по лыко не ходит? — хитро прищурилась Травница. — Мастеру-то оно виднее, где липку искать, да как правильно кору с неё драть.

— Стар он стал, сестрица, ногами слаб. Да ты не думай, я всё знаю-умею, с малолетства за дедом по лесу хожу.

— Вижу-вижу, хорошее лыко надрала, добрые лапти выйдут. Может, и мне дашь немного — работу закончить? Мне лишь пятку, да запяточек доплести.

Только тут Аннушка заметила в руках берегини неокоченный лапоток.

— Конечно, сестрица, возьми сколько нужно, — Аннушка положила к ногам Травницы всю кору, что у болота надрала. — Только её в печи распарить нужно бы.

— Ничего, — усмехнулась берегиня, — и так управлюсь.

Травница вытащила из охапки полоску лыка. Даже не взглянула, что ей под руку попалось, и начала плести лапоть.

И вроде бы лапоток у берегини небольшой был, к тому же лишь чуток незаконченный, а Травница всё брала и брала полоски лыка из охапки. Берёт, а сама на Аннушку хитро поглядывает, не пожалеет ли.

Но Аннушка только диву даётся, как быстро и ладно у берегини выходит. Словно в руках у неё не кора неподатливая, а мягкий шёлк. Уж сколько она за дедушкой наблюдала, такого не видывала. А дед не просто так считался лучшим мастером-лапотником во всей округе.

Наконец закончила Травница лапоток, второй из-за спины достала. Осмотрела свою работу. Лапти вышли на загляденье: плетенье гладкое да ровное, рядочек к рядочку. Лыко шёлком блестит. Сами маленькие да ладненькие, только-только на девичью ножку.

Но Травница будто осталась чем-то недовольна.

— Ну-ка, а что у тебя в корзинке? — вдруг спросила она Аннушку.

Та испугалась, не разгневала ли чем берегиню по незнанию. Но упираться не стала, протянула Травнице своё лукошко.

— Краюшка хлеба, что с собой взяла, да рябины немного в лесу нашла. Угостись, сестрица, коли пожелаешь.

— Хлебом Лешего угости, как домой пойдёшь, — усмехнулась Травница. — Глядишь, из лесу и выпустит. А рябину возьму, пожалуй.

Берегиня взяла горсть алых ягод, что у Аннушки в корзине лежали. Подула на них и рассыпала на носочки лаптей. В тот же миг ягоды блестящими красными бусинами обратились и накрепко прикрепились к лаптям. Напоследок провела Травница рукой, и окрасились лапти зелёным цветом, словно не из лыка, а из свежей травки сработаны были.

— Ну, вот и подарок тебе, Аннушка, будет.

— Да за что же это, сестрица? — удивилась Аннушка.

Получить подарок из рук берегини — неслыханная честь. Его ещё заслужить надо.

— А за сердце доброе, за руку щедрую, — засмеялась звонко Травница. — Будешь мне теперь сестрицей-Рябинушкой. Ну, примерь!..

С поклоном приняла Аннушка подарок. Сняла свои старые лапти, дедушкой сплетённые, обула новые. Лапотки берегини сели ровно по ножке, хоть пляши — не слетят, хоть полмира обойди — ноги не собъёшь.

— Вот и славно! — сказала Травница и серьёзно поглядела на Аннушку. — Помни, красавица, пока будешь жить честно и в сердце Свет хранить, износу моим лаптям не будет. От беды беречь тебя станут. Но коли зло в душу впустишь, рассыплются лапти прахом, и защиты моей лишишься. Поняла ли?

— Поняла, сестрица, — снова поклонилась Аннушка, — вовек наказа твоего не забуду.