Девушка раздора

— А Казначей у него на подхвате?

— Да нет, Казначей с блатными на ножах, драка была недавно, Севку из параллельного зарезали…

— Понятно, — кивнул Степан, взяв Казначея на заметку. Надо будет справки об этой фигуре навести, о его банде.

— А Лешу что, убили? — вспомнила Катя.

— Гаврила мог?

— Гаврила?! Да нет!

— Почему?

— Гаврила ему в рот заглядывал. Как на бога смотрел.

— Может, из Москвы кто приезжал? Ну, из тех, кто у Валентины на свадьбе был.

— Да нет, я бы знала.

— А когда Гаврила с Грамотеем пересекался и в рот ему смотрел? Он живет с Ларисой?

— Не то чтобы живет, но бывает у нее часто!..

— А когда Грамотей гостил, был?

— А то! Всю ночь бухали!..

— Ты была?

— Да не позвали, — вздохнула Катя.

— А Казначей был?

— Казначей подъезжал, я видела. Дрон с ним был.

— А Ташкент? Может, и от него люди были?

— При чем здесь Ташкент?

— Ну, может, Грамотей мирил их там?

— Да не знаю… Просто бухали.

— Когда: восемнадцатого, девятнадцатого, двадцатого? Грамотей восемнадцатого заехал.

— Ну, восемнадцатого и бухали.

— Казначей был, Дрон… А Кляча?

— Насчет Клячи не знаю. Но Казначей с Дроном точно были.

— Может, они в стаю сбивались, может, лететь куда-то собирались?

— Куда лететь? — не поняла девушка.

— В теплые края, на место под солнцем, — с иронией сказал Степан.

Возможно, Грамотей на самом деле не захотел обращаться за помощью к своим. Но и не ответить на выходку Соломона он не мог. А в Заварске у него под рукой целая банда. И она рвалась в бой.

— Ну, не знаю.

— А Валентина Казначея знает?

— Знает, конечно. Только кто для нее Казначей, когда у нее муж такой!.. И не только муж, — гаденько усмехнулась Катя.

И вдруг изменилась в лице, увидев что-то на дороге за спиной Степана. Они стояли у ее дома, а по дороге кто-то ехал, Катя испугалась, но тут же изобразила радость, помахав рукой.

Степан, конечно же, обернулся. По дороге ехал 412-й «Москвич» с гибкой антенной от капота до крышки багажника. В окне кривилась, глядя на Степана, неприятная, если не сказать отвратительная, физиономия. Темные неопрятные волосы, тяжелый выпуклый лоб, хищно сощуренные глаза, непропорционально широкий нос, глубокая и багровая, как рубец, впадина над верхней губой. И глубокий шрам, шедший от щеки к шее.

Парень лет двадцати пяти смотрел на Степана как на полнейшее ничтожество, и ехал он, если судить по его виду, не на старом «Москвиче», а на новеньком «шестисотом» «Мерседесе». В мечтах, возможно, оно так и было.

— И кто это был? — спросил Степан, провожая машину взглядом и запоминая номер.

— Гаврила это.

— А за рулем кто?

— Мишка Окунев. Окунь… Он так нормальный парень, просто машина у него, ну, Гаврила с ним ездит. Или с ним, или с Ромкой, у него «пятера»… С транспортом у них туго, у московских иномарки, а у них всякий хлам. А Валька как живет, — с завистью вздохнула Катя. И вдруг встрепенулась, в ужасе глянув на Степана. — Так я пойду, мне надо! — открывая калитку, сказала она.

Только сейчас до девушки дошло, что за разговор со Степаном ее могут жестоко наказать.

— А позвонить от вас можно? — спросил Круча.

Сотовый телефон бездействовал, а к обычному доступа нет. Лариса выставила за дверь, а Катя уходила. И Степан не хотел ее отпускать. Возникло вдруг ощущение, что он упустил одну важную деталь в разговоре с ней.

— Нельзя. Мама не разрешает посторонних в дом водить.

— Посторонних?

— Ну, если санкции нет, то посторонние! — закрывая за собой калитку, громко, чтобы слышал Гаврила, сказала Катя.

Но Гаврила был далеко, услышать ее он не мог. Зато имел массу возможностей наказать ее. Страх перед расправой и заставил девушку скрыться в доме.

Степан вернулся к своей машине, в которой сидел, наблюдая за домом, Кулик. Водопьянова по-прежнему занималась стиркой, Степан заметил, что джинсы и рубашка исчезли с веревок.

— Что скажешь? — спросил он, обращаясь к подчиненному.

Интересно, заметил Кулик, куда делась одежда?

— Ну, скажу. Ларчик эти джинсы с рубашкой сняла и в стиралку бросила.

— Перестирывает?

— Знает, что нечисто.

— Группу нужно вызывать, — вздохнул Степан.

Чужой район, полномочий нет, а свое начальство волком на него смотрит, не хочется обращаться к нему за помощью. Кузовиков обвинит в попытке навести тень на плетень, следователь потребует явки. А в Заварске тем временем что-то назревает. Степан чувствовал, как сгущаются тучи над головой.

— А основания?

— Основание — это бандиты, Саня. Местные. Ларчик наша с местным отморозком очень крепко дружит. Витя всего лишь «шестерка».

Из дома напротив появился Комов, Степан видел, как он вышел на крыльцо. А вслед за ним за порог выскользнула молодая круглолицая женщина с загадочным взглядом. Она проводила Федота до калитки, улыбнулась ему на прощание и провела рукой по плечу.

— Похоже на ценную информацию, — Саня кивком указал на целлофановый пакет с чем-то съедобным, который Федот держал в руке.

— Выкладывай! — сказал Степан, когда он подошел к машине.

— Все сразу? — вынимая из пакета пирожок, спросил Комов.

— С чем? — облизнулся Кулик.

— Вишня.

— Очень ценная информация!

— Прошлогодняя.

— Думаешь, расстроил? — уже с набитым ртом фыркнул Саня.