Девушка-праздник

Как они и опасались, по возвращении домой у Лизы обострилась аллергия. Не в такой, слава тебе господи, ужасной степени, как раньше, но довольно тяжело и сложно.

Девочку пришлось положить в больницу. Даша, дежурившая в свою очередь рядом с ней, смотрела на мучения ребенка и спрашивала, не зная, как ей помочь, облегчить боль:

– Лизонька, детка, ты чего-нибудь хочешь?

– Чтобы красиво-красиво было. Сказка про красивую девочку, – тихо говорила малышка, – и чтобы не чесалось.

В больнице Дарья стоически держалась, заплакала только, когда вышла на улицу, и до самого дома вытирала слезы. Ходила ночью по притихшей квартире и все думала: что ж ей такого сделать, красивого-красивого и необыкновенного?

И вдруг как озарение снизошло – книжку!

Она сделает ей книжку с красивой сказкой, принцессой, принцем. Раскладную.

И даже увидела мысленным взором эту самую книжку и поняла, как надо ее делать и какая это будет сказка. Красота требует неспешности, и Дарья делала ночами книжку-раскладушку три месяца, уж и Лизоньку давно из больницы выписали, и мама вышла замуж за Марио, девочки не смогли к ним поехать, но скромную церемонию и банкет просмотрели на видео, присланном по электронке.

И как раз ко дню рождения Лизы – три года исполнялось их малышке – Дарья доделала свою первую книжку.

Этот день рождения Лизы они отмечали в Италии всей семьей, привезя туда первый раз бабушку Надю и Лидию Ивановну.

Не без препятствий на пути к счастью в лице Леньчика.

Но вот выступал он и что-то там требовал зря! Ох зря!

Дашка завелась, как танк Т-34 против фашистских оккупантов. Для разборок приехала к нему на работу и высказалась на глазах Лениного коллектива и начальства:

– Я понимаю, Леньчик, что ты решил показать мне свое умение быть принципиальным до определенной суммы. У тебя дочь погибает от аллергии, а ты требуешь тебе заплатить, чтобы мы могли ее вылечить? Ну что ж, с радостью спешу тебя огорчить: в суд я подала. И присудят тебе, родной, оплатить половину расходов за свадьбу и ваше совместное годовое проживание за мой счет, ну и должок по алиментам погасить, за три-то года ни разу не оплаченный, ну и расходы на лечение Лизы. Ну а не заплатишь, ждет тебя казенный дом в обществе брутальных мужчин, и будешь ты, со всей своей красотой неземной, спать часа по три с частыми перерывами на тревогу. Расклад ясен?

Расклад Леониду оказался предельно ясен, и под это дело Даша потребовала от него ни много ни мало, а оформить официальный отказ от своего отцовства. Он потрепыхался немного, но после разговора с адвокатом, засланным Дарьей, согласился и документ подписал. Теперь они могли вывозить Лизку куда и когда захотят на любое время.

Марио вошел в их семью настолько естественно, словно всегда был родным и любимым родственником. Хотя история их отношений с мамой складывалась для него далеко не просто. Он влюбился в нее с первого взгляда, как только увидел, но знал, что она в трауре по покойному мужу, с уважением относился к ее чувствам и долгое время не признавался в своей любви. Они работали вместе, Марио Кьезотти был одним из руководителей проекта, для осуществления которого мама и приехала в Италию.

Контракт, по которому она работала, закончился через год, и только тогда Марио узнал и увидел, как тяжело и трудно она жила, и пришел в ужас. Пользуясь своими связями, он устроил для мамы новый, очень выгодный контракт на пять лет. Маргарита Станиславовна за эти годы сдала какие-то необходимые экзамены, получив итальянский диплом историка и искусствоведа, и даже какую-то там степень получила, и стала известным в Италии специалистом по эпохе Возрождения.

Марио все эти годы находился рядом, несколько раз делал ей предложение выйти за него замуж и, получив мягкий отказ, продолжал ждать.

Красавец, абсолютно европейский типаж, большая умница, профессор, он оказался влюблен в нее так, что готов был ждать эту женщину всю жизнь.

Не имея своих детей, к Кате с Дашей он относился как к родным дочерям, не говоря уж про Лизку! Та вообще обожаемая, балуемая невероятно внучка.

Вот для нее дедушка Марио устроил на своей вилле феерический праздник.

И это был первый, со дня смерти папы, настоящий праздник для всей семьи, и Дашка даже побаивалась слишком уж радоваться, привыкшая к жизненным подножкам и вечным засадам. Но странные, неожиданные перемены, исключительно позитивные, входили в их жизнь, настаивая, что пришло их время.

В тот их приезд Марио примирил Катьку с мамой и помог ей разобраться в себе. Они остались как-то вдвоем с Катей, когда все, даже Мария, ушли гулять, сидели в саду, пили холодный чай, и Марио объяснил ей то, чего она не понимала: