Девушка под сенью оливы

Впрочем, пока их борьба за мировое господство оборачивается лишь многочисленными потерями среди своих же. А сколько напрасных страданий, сколько неоправданных мучений! Но он должен, он обязан верить вождям. Раз они говорят, что их присутствие на Крите стратегически важно и исторически оправданно, значит, так оно и есть. Нет, их жертвы не напрасны! Они ведь принесены на алтарь победы ради достижения высших целей великой Германии.

Райнер залпом осушил рюмку и, пошатываясь, побрел к гавани. Пора кончать валять дурака и заниматься всяческими интеллигентскими рефлексиями. Сейчас он найдет себе подходящий дом терпимости и разом снимет всякое напряжение и ума, и тела. Вон из головы все романтические бредни! Кто такая эта сестра Георгиос? Это же очевидно как божий день. Она – его враг!

Ханья 2001 год

– Тетя Пен! Какую замечательную экскурсию по городу мы только что совершили! Никогда не думала, что у Ханьи такая богатая история! – с энтузиазмом доложила мне Лоис. В новой соломенной шляпе, в темных очках, в красивом летнем платье, с обнаженными плечами, уже покрывшимися легким загаром, она была очень хороша. – Возле памятника «Рука» мы встретили мистера Фенимора, и он любезно показал нам улочку, на которой родился Эль Греко. А потом мы прогулялись по старому городу. Любовались архитектурой, старинными венецианскими палаццо. Даже увидели синагогу. Говорят, она единственная осталась на всем острове. Но сегодня воскресенье, службы нет, и синагога закрыта. Замечательная экскурсия! – снова повторила Лоис. – Правда, Алекс?

Но ребенок уже застрял возле очередной витрины, всецело погрузившись в созерцание коллекции ножей, выставленной за стеклом. А потому поддерживать энтузиазм матери он не стал.

– И знаешь, кого мы встретили в наших блужданиях по городу? Мака, нашего турагента! Он как раз шел на открытый рынок. А еще он сказал, что в конце улицы, почти рядом с базаром, есть замечательная таверна, где посетителей потчуют всякими местными деликатесами. Мак пригласил нас посидеть там. Идем, да?

Ну, и как можно сказать «нет»? И вот мы идем улочкой, по которой в давние годы было столько хожено-перехожено. Мак уже поджидает нас. Он облачен в светлые бермуды, и вид у него, как у самого заправского туриста. Он предлагает нам сесть за столик в тени и заказывает бутылки с охлажденной минеральной водой для нас и порцию барбекю с овощами для Алекса. Со стороны мы производим впечатление вполне счастливой семьи на отдыхе. Мак снова окидывает Лоис восхищенным взглядом, и, надо сказать, она действительно прелестна. Кажется, впервые после развода с мужем девочка наконец-то по-настоящему расслабилась.

Между тем жара нарастает, воздух все тяжелее и гуще. Близится время сиесты. Скоро рынок закроется на полуденный перерыв. В каждом средиземноморском городе есть свой базар под открытым небом, своеобразное сердце города и центр его притяжения. В свое время я была очарована запахами и красками этих базаров, а еще изобилием того, что предлагается там покупателям. Бесконечные ряды, заполненные только зеленью: огромные пучки ароматной петрушки, мята, горные травы, артишоки, шпинат. А рядом – разделанные тушки цыплят и кроликов, свежайшая рыба, отливающая на солнце серебром, помидоры, похожие издали на огромные бильярдные шары, корзины с улитками, подносы со всеми сортами местных сыров, кувшины с медом и, конечно, бутылки ракии. За прилавками восседают жены фермеров, укрывшись от палящих лучей под зонтиками, и наблюдают за тем, как их сыновья громкими голосами зазывают покупателей. По улочкам, ведущим к базару, снуют озабоченные матроны с сумками на колесиках, доверху нагруженными снедью, какая-то вдова, облаченная в черное, подошла к длинноволосому священнику за благословением, молоденькие красавицы с волосами, выкрашенными в огненные тона, прогуливаются по рядам, оживленно переговариваясь между собой и стреляя глазками в молодых парней-фермеров.

Как приятно видеть, что в этих местах снова бурлит жизнь! Внезапно я перенеслась мыслями на шестьдесят лет тому назад и увидела себя молодой, стоящей на одной из этих извилистых улочек в сером форменном платье монахини. И откуда во мне тогда было столько бесстрашия? Ведь опасность грозила из-за каждого угла. Так как же мне удалось сделать то, что я сделала?

Июль 1941 года

Для Пенни переезд в монастырскую обитель Святого Иосифа оказался поистине спасительным кругом. Последние дни в Галатасе стали для нее настоящей мукой. Невыносимо было видеть измученные лица военнопленных, невыносимым было общество немецкого капитана. Как отрадно снова оказаться среди женщин и самой снова почувствовать себя женщиной. Пенни направили в родильное отделение ухаживать за осиротевшими младенцами, и это тоже внесло приятное разнообразие в ее жизнь.