Девушка по соседству

– Да ты, похоже, тупица, – сказал Эдди. – Я прячу сигарету в ладони. Вот так. И никто ничего не увидит.

Я пытался разглядеть в темноте лица Донни и Вилли. Интересно, увидели они что-нибудь в доме или нет? Понять было трудно, но мне казалось, что ни черта-то они не видели. Оба братца походили на пару огромных древесных наростов.

Я подумал, что дерево может и не оправиться от такой нагрузки.

До этого момента я не замечал хора лягушек и сверчков, и внезапно я его услышал. Ритмичный гул в полной тишине. Которую нарушали только глубокие затяжки Эдди да поскрипывание несчастного дерева. Над двором, загораясь и погасая, летали светлячки.

– Время, – сказал Кенни.

Эдди швырнул сигарету на землю и растоптал окурок. И потом они с Тони рванули к дереву. Пару секунд спустя они уже были на дереве, а Вилли и Донни присоединились к нам.

Дерево немного выпрямилось.

– Ну, видели что-нибудь? – спросил я.

– Ни черта, – сказал Вилли. Он выглядел раздосадованным, и это меня удивило. Как будто это была вина Мег. Словно она его обманула. Ну да ведь Вилли всегда был идиотом.

Я посмотрел на Донни. Освещение было слабым, но мне показалось, что у него такой же напряженный испытующий взгляд, каким он смотрел на Рут, когда она рассказывала об этих хучи-ку-девицах – что они носили и чего не надевали. Казалось, он изо всех сил пытается что-то понять – и расстраивается, не в силах найти ответ.

Мы молча стояли, пока Кенни не похлопал меня по плечу.

– Пора, – сказал он.

Мы подбежали к дереву, и я шлепнул Тони по лодыжке. Он соскользнул вниз.

Теперь мы ждали Эдди. Я посмотрел на Тони. Он пожал плечами и мотнул головой, уставившись в землю. Через пару минут Эдди тоже сдался, сполз с дерева и встал рядом со мной.

– Отстой, – сказал он. – Пошло оно на хрен. И ее туда же.

И они ушли.

Я ничего не понимал. Теперь и Эдди был зол.

Плевать, подумал я.

Мы полезли на дерево. Ничего сложного: раз – и уже там.

Оказавшись наверху, я ощутил прилив возбуждения. Я был в таком прекрасном настроении, что мне хотелось расхохотаться. Что-то должно произойти. Я знал, что должно. Что ж, не повезло Эдди, Донни и Вилли – значит, повезет нам. В любую секунду она может подойти к окну, и мы всё увидим.

Меня совершенно не волновало, что, подсматривая за Мег, я ее, наверное, предавал. Я даже не помнил, что она Мег. Как будто мы вообще не ее высматривали. Все было каким-то… отвлеченным. Настоящая живая девушка, а не какое-то черно-белое фото в журнале. Женское тело.

Наконец-то я его увижу.

И это главное.

Мы устроились на дереве.

Я посмотрел на Кенни. Он ухмылялся.

И я задумался: с чего это остальные парни так разозлились?

Это же было здорово! Даже то, что я боялся, было здорово. Боялся, что Рут вдруг появится на крыльце и велит нам катиться отсюда. Боялся, что Мег возникнет у окна ванной, глядя мне прямо в глаза.

Я ждал, уверенный в успехе.

Свет в ванной погас, но это было неважно. Спальня – вот на чем я сосредоточился. Именно там я ее должен увидеть.

Живьем. Голую. Плоть и кровь. И это кто-то, кого я пусть и не слишком хорошо, но знал.

Я не позволял себе даже моргнуть.

В нижней части тела, там, где я прижимался к дереву, чувствовалось легкое покалывание.

В голове непрерывно вертелась песня: «Ну-ка быстренько на кухню, к кастрюлям-сковородкам… Ты для души моей как дьявол в нейлоновых чулках…»[17] И так далее, по кругу. Обалдеть. Я лежу тут, на дереве. А она – там, в доме.

* * *

Я ждал.

Свет в спальне погас.

И внезапно весь дом погрузился во тьму.

* * *

Мне хотелось что-нибудь расколошматить.

Разнести этот дом в щепки.

* * *

Теперь я прекрасно понимал, что испытывали остальные. Понимал, почему они были злы, ужасно злы на Мег – ведь и у меня было чувство, что это ее вина, словно это она затащила нас сюда, наобещала черт-те-что, а поднесла шиш на блюдце. Я понимал, что это бессмыслица, что это попросту глупо с моей стороны, но именно так я воспринимал все в тот момент.

Сучка, подумал я.

И вот тогда я почувствовал вину. Всерьез. Потому что это было личным.

Ведь речь шла о Мег.

Я ощутил подавленность.

Словно какой-то частью своего существа я знал – не хотел верить или даже думать об этом, но знал с самого начала.

Мне никогда не светило полюбоваться этой красоткой. Все это было хренью собачьей с самого начала.

Как Эдди и сказал.

Причина этого… сложное переплетение эмоций, касавшееся Мег, девушек, да и вообще всех женщин. Даже Рут и моей мамы.

Это превосходило мое понимание, и я решил не ломать себе голову.

Осталось только уныние. И тупая боль.

– Пошли, – сказал я Кенни. Он продолжал пялиться на дом, словно не веря в то, что это случилось, словно он ждал, что свет в окнах вот-вот загорится. Но он тоже знал. Он посмотрел на меня, и я видел, что он знает.

Мы все знали.

И молча зашагали к палатке.

А там Вилли-младший – после порядком затянувшегося молчания – заговорил:

– Может, нам удастся втянуть ее в Игру, – сказал он.

* * *

Мы задумались.

С этого момента ночь стала сходить на нет.

Глава девятая