Девушка по имени Судьба

Полгода прошло с той поры, как Виктория поселилась в домике Хулианы, и все это время она жила надеждой на встречу с Энрике, на то, что у ее ребеночка будет отец.

Когда же Браулио привез ей весьма неутешительные новости о капитане Муньисе — у Виктории случился нервный срыв. Как безумная, она металась по комнате, то и дело порываясь ехать в форт к Энрике, чтобы сказать ему о своей беременности.

— У моего ребенка должен быть отец! — кричала она Хулиане, которая силой пыталась удержать ее. — Мой мальчик не может родиться без отца!

— У него есть отец, — стараясь быть спокойной, внушала Виктории Хулиана. — Слава Богу, Энрике жив, и когда-нибудь он узнает о своем сыне. А ваша задача — выносить его и родить.

Истерика, продолжавшаяся несколько часов, совсем измотала Викторию, и наконец она забылась в тяжелом горячечном сне.

А Браулио тем временем добрался до «Эсперансы», где и встретился случайно с Адальберто, заехавшим туда на пути в Санта-Марию.

— Я подумал, вдруг за эти дни пришли какие-то известия об Асунсьон или Виктории, — пояснил Адальберто причину своего повторного визита.

— Зря только лошадей гоняете, — высокомерно ответил ему Вирхилио, а Браулио, догнав Адальберто на выезде из имения, сказал, где можно найти Викторию.

— Я вас узнал. Вы к нам когда-то приезжали, — пояснил он, почему был столь откровенен с Адальберто. — А потом мне сказали, что сеньорита Виктория собиралась за вас замуж.

— Да, я был ее женихом, — грустно подтвердил Адальберто.

— Я подумал: если вы так настойчиво ищете сеньориту Викторию, то, значит, любите ее, — сказал Браулио. — Помогите ей. Она сейчас очень страдает.

Адальберто погнал лошадей во весь опор. И приехал в дом Хулианы, когда у Виктории начались предродовые схватки.

— Что с нею? Она больна? — бросился он к постели Виктории. — У нее жар! Хулиана, надо срочно сделать ей компресс! Вытерев полотенцем испарину со лба Виктории, он отбросил в сторону одеяло и только теперь увидел огромный живот…

— Она… беременна?!

— Да, — подтвердила Хулиана. — Но дело не в этом. Вы же видите: сеньорита умирает. Я не знаю, что делать.

— Она не умирает, а рожает! — возразил Адальберто. — Она сейчас родит.

— Этого не может быть. Еще не время.

— Значит, родит раньше времени! Неси скорей чистые простыни и горячую воду.

— Да, сейчас, — очнулась, наконец, Хулиана. Увидев, что Виктория открыла глаза и узнала его, Адальберто уверенно произнес:

— Все будет хорошо, Виктория. Только потерпи, и все будет хорошо, я тебе обещаю! Разве я хоть раз не сдержал слово?

— Адальберто… — еле слышно вымолвила Виктория. — Друг… Мой лучший друг…

— Не трать на меня силы. Тужься! — скомандовал он. — Ну же, будь умницей. Не сдавайся. Тужься… Потерпи еще немножко, любовь моя…

Ребеночка он сам принял на руки, и сам перевязал пуповину.

А спустя несколько часов, когда Виктория несколько отдышалась после родов и малыш ее тихо посапывал в колыбельке, Адальберто услышал:

— Я дам ему твое имя. Ты не против?

— Виктория, милая! — воскликнул он, переполненный счастьем. — Это для меня — большая честь.

— Ну что ты! Я тебе так благодарна, — сказала она. — Ты не только сумел меня простить, но и помог мне. Без тебя мы бы с моим сыночком могли помереть.

— Не думай о плохом. Я с тобой, и я люблю тебя, как прежде. Теперь мы всегда будем вместе: ты, я и Адальберто!

— Нет, не надо, — испуганно прошептала Виктория, — Я не приму от тебя такой жертвы.

— Это не жертва, пойми, — принялся втолковывать ей Адальберто. — Ребенку нужен отец. А я сразу же полюбил его, как только он оказался в моих руках. Поверь, я смогу стать для него настоящим отцом.

— Нет, Адальберто, не надо сейчас об этом. Не торопи меня, — взмолилась Виктория.

— Конечно, у тебя есть время подумать, — согласился он. — Но я должен был сказать тебе это сейчас.

Он вышел, давая возможность Виктории спокойно обдумать его предложение, а она, осторожно встав с постели, надела на малыша крест Энрике.

— Пусть он всегда будет с тобой. Это крест твоего отца. Родного отца, которого я любила больше жизни. Но теперь у меня есть ты, и я буду любить только тебя!

После встречи с Адальберто в таверне Гонсало целые сутки пил, а когда увидел перед собою Бенито, пьяно пробормотал:

— Сходи к моей душеньке, Маргарите. Передай ей вот это, — он вытащил из мешочка несколько золотых монет. — И скажи, что на днях я к ней зайду.

— Все исполню, — ответил Бенито. — Но я разыскивал вас по другому, очень важному делу. До краснокожих, наконец, дошло, что мы обвели их вокруг пальца. Боюсь, как бы они не подняли бунт. Надо как-то заметать следы.

— Срочно распродавай скот, — вмиг протрезвев, распорядился Гонсало. — Многие землевладельцы с удовольствием пополнят свои стада.

— Будет сделано, сеньор! — отчеканил Бенито, тотчас же отправляясь выполнять поручения Гонсало.

К Маргарите он послал своего помощника Родриго, и тот вручил ей золотые монеты, сказав, что это подарок сеньора Линча.

— А где он сам? В таверне? — встрепенулась Маргарита. — Ты его там видел?

— Видел, ну и что?

Маргарита, набросив шаль на плечи, устремилась к двери, но Родриго преградил ей дорогу: