Девушка по имени Судьба

— Оставил бы ты в покое Маргариту, — посоветовал Сантьяго. — Она вышла замуж, стала добропорядочной сеньорой. Муж, правда, староват, но, кажется, любит ее, и состояние у него вполне приличное: он владелец почты.

— Дай мне ее адрес! — проигнорировал совет Гонсало. — Маргарита любит меня, и ее муж — мне не соперник. И еще одна просьба: выясни, пожалуйста, что стало с сержантом Муньисом, арестованным три года назад за дезертирство. Буду тебе очень признателен.

Он осушил еще несколько рюмок, а затем, попрощавшись с Сантьяго, пригласил за свой столик Бенито.

— Что, опять есть какое-то дело? — догадался тот.

— Да. И очень ответственное. Разумеется, на прежних условиях.

— Я всегда к вашим услугам, — выразил готовность Бенито.

— Тут есть один мазила, возомнивший себя художником. Адальберто Гутьеррес, — сказал Гонсало. — Мне он — как кость в горле…

— Все можно устроить, — успокоил его понятливый Бенито.

— Я в этом не сомневаюсь. Но надо сделать так, чтоб не было осложнений.

— Об этом не волнуйтесь, дон Линч, — уверенно заявил Бенито. — Я ведь никогда вас не подводил.

Марии показалось странным, что Виктория слишком спокойна накануне помолвки.

— Ты не похожа на счастливую невесту. Почему? — спросила она. — Разве ты не любишь Адальберто?

— Люблю, — не стала откровенничать с сестрой Виктория. — Но это ж еще не свадьба, а только помолвка.

— И все же мне кажется, ты что-то от меня скрываешь, — проявила настойчивость Мария. — У тебя грустные глаза.

— Это потому, что мы обе уже никогда не будем счастливы, — вновь ушла от прямого ответа Виктория. — У тебя ведь тоже грустные глаза.

— Но тебе же известно, что я не люблю Гонсало. И никогда не смогу полюбить.

— Ты все еще помнишь Энрике?

— Да! И молюсь о нем каждый день! — призналась Мария.

— Но как же ты можешь жить с Гонсало? Я бы не вынесла такой пытки.

— Это действительно очень трудно, — согласилась Мария. — Но я смирилась со своей участью. А теперь, когда у меня будет ребенок…

— Ты беременна?!

— Да, я поняла это совсем недавно. Гонсало еще ничего не знает.

— Ты рада, что у тебя будет ребенок? — с некоторой опаской спросила Виктория.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — печально молвила Мария. — Конечно, мне хотелось бы родить ребенка от любимого человека. Но что поделаешь? В этом малыше я вижу единственное спасение и смысл всей моей дальнейшей жизни.

Тягостное впечатление осталось у Виктории после разговора с сестрой: ей было жаль Марию, жаль себя, жаль Адальберто, вынужденного разыгрывать вместе с нею этот фарс. Ему сейчас, пожалуй, труднее всех: ведь он любит ее и не раз об этом ей говорил, да и она чувствовала, с какой нежностью относится к ней ее «жених».

Совсем недавно, когда уже было объявлено о помолвке, Адальберто вновь попытался намекнуть Виктории, что не прочь был бы жениться на ней взаправду. И ей немалых усилий стоило огорчить его и на этот раз. Но у нее перед глазами был печальный опыт сестры, и это помогло Виктории сохранить твердость.

А как мучился Адальберто, когда все вокруг поздравляли его с предстоящей женитьбой! Особенно тяжко было обманывать самых близких — дона Федерико, Эулохию, Эрнана.

Долорес, узнав о помолвке, не смогла даже с ним разговаривать, расплакалась. Она не скрывала, что любит Адальберто, и, хотя он никогда ее давал ей повода для надежд, продолжала уповать на чудо. Теперь же у нее не осталось никаких иллюзий.

Зато Эрнан несколько воспрянул духом, полагая, что у него появилось гораздо больше шансов добиться расположения Долорес.

— Как ты думаешь, могу я рассчитывать на успех? — спросил он Адальберто.

Тот не стал кривить душой и понапрасну обнадеживать друга. Более того — открыл ему всю правду об истинных отношениях с Викторией.

— Я для нее — только друг, — закончил он свою горькую исповедь.

Эрнан был потрясен услышанным.

— Но ты не отчаивайся, — попытался успокоить его Адальберто. — Долорес всегда была очень привязана к тебе. Возможно, она и не понимает, что любит тебя, а не меня.

— Да, ты прав, — ухватился за соломинку Эрнам. — Я ни за что не отступлюсь от нее!

— Желаю тебе удачи, — улыбнулся Адальберто. — Спасибо, что выслушал меня. Я просто должен был это хоть кому-то рассказать.

…А Виктория, тоже не в силах больше сдерживаться, открыла свою тайну приехавшей на помолвку Асунсьон.

Гонсало кое-как удалось смирить свой гнев, но он по-прежнему не мог видеть Марию и, когда она хотела сказать ему о беременности, предпочел уйти от разговора.

— Но мне надо сообщить тебе кое-что очень важное!

— Нет, не будем сейчас выяснять отношения, — решительно прервал жену Гонсало. — А то опять наговорим друг другу обидных слов. Я завтра, сразу после помолвки, уезжаю из Санта-Марии. Твой отец посылает меня уладить конфликт, возникший на дальних, приграничных угодьях. Там, похоже, управляющий зарвался. В общем, отложим все до моего возвращения.

— Ну ладно, — согласилась Мария.