Девушка по имени Судьба

Милагрос готовилась к представлению, и Катриэлю удалось переброситься с нею лишь несколькими словами, зато Анибал уделил гостю гораздо больше внимания и, узнав, что тот ищет работу, предложил ему ухаживать за животными.

— Конечно, я понимаю, — сделал оговорку Анибал, — что с твоим образованием ты достоин- лучшего занятия, но, как говорится, чем могу… На хлеб, во всяком случае, ты здесь заработаешь.

— Да и с животными, насколько я помню, ты умеешь управляться.

Затем Катриэль сидел среди зрителей, совершенно ослепленный прелестью Милагрос…

А после представления ноги сами понесли его за кулисы, где он столкнулся с франтоватым офицером,

— Подождите меня на улице, — бросила офицеру Милагрос. — Я сейчас переоденусь и выйду к вам. Не хочу, чтоб Анибал вас увидел.

— Я готов ждать вас хоть всю жизнь! — расплылся в улыбке Августо.

Опечаленный Катриэль молча побрел домой.

Однако позже, уже работая в цирке, он понял, что не одинок в своей печали: Анибал тоже питал к Милагрос отнюдь не братские чувства. Она же, после трудных пререканий с братом, выговорила себе право ездить на прогулки с Августо. Скрепя сердце, Анибал разрешил ей это, строго-настрого наказав Хуане ни на секунду не оставлять девушку наедине с офицером.

Но эта уступка Анибала дорого стоила всей труппе, ибо он стал неузнаваемым: кричал на всех, мог пустить в ход даже кулаки, был груб с Хуансито. Словом — лютовал.

Лишь с Катриэлем почему-то держался в рамках приличия и даже извинялся перед ним за свое поведение:

— Понимаешь, после смерти отца мне трудно управлять этими людьми, которые помнят меня Мальчишкой, а себя считают великими артистами. Вот и сдают иногда нервы…

Однажды, придя домой, Катриэль застал там мисс Паркер, свою любимую учительницу. Она была в шоке от того, что ее лучший ученик вынужден убирать навоз в цирке.

— Я помогу тебе найти другую работу! — заявила мисс Паркер. — Поговорю со знакомыми журналистами. Ты будешь работать в газете!

— Вы шутите? — улыбнулся Катриэль. — На меня же здесь все смотрят как на дикаря.

— Я знаю и других людей, — ответила учительница. — Собери свои рукописи — я покажу их одному талантливому журналисту, порядочному человеку.

Кроме этого, мисс Паркер пообещала свести Асунсьон с сеньором Асурдуем — опытным юристом, который не побоится вступить в схватку с Гонсало Линчем и даже с самим губернатором.

И она не ошиблась в этом человеке: Асурдуй нашел зацепку в почти безнадежном деле Асунсьон.

— У нас есть только одна возможность, — сказал он, — доказать, что первоначально имение принадлежало вашему отцу и что вы ничего не получили от него в наследство. Сделать это будет, конечно, трудно. Однако, если нет документа о передаче имения в вашу собственность, то нет и документа, подтверждающего, что вы отказались от «Эсперансы» в пользу своего брата. Наберитесь терпения, и, даст Бог, мы одолеем всемогущего Линча.

Пока Асунсьон готовилась к борьбе с Гонсало, он тоже не сидел сложа руки. Прежде всего отправил своего верного помощника Бенито управлять «Эсперансой». Затем засвидетельствовал почтение губернатору, подбросив тому идею, как экономическими средствами прижать некоторых землевладельцев-либералов, стоящих в оппозиции к правительству.

Благодарный губернатор тотчас же стал претворять эту идею в жизнь, и, казалось бы, Гонсало мог быть вполне доволен своим нынешним положением, однако его угнетали отношения с женой. С тех пор как он отобрал имение у Асунсьон, Мария фактически бойкотировала мужа, вступая с ним в разговор только в случае крайней необходимости.

Так, например, по ее просьбе Гонсало вернул подарок Августо. А чуть позже она попросила его воздействовать на дочь отцовским авторитетом, уверенная в том, что Лусия должна помочь Камиле освоиться в новой обстановке:

— Поговори с нею, она тебя послушается и перестанет дерзить Камиле. Мне вообще кажется, что им лучше было бы поселиться в одной комнате, как когда-то жили мы с Викторией. Так они быстрей подружатся.

Гонсало имел на сей счет другое мнение, но не стал перечить жене, надеясь все же вернуть ее расположение. И Лусию уговорил потерпеть Камилу, хотя дочка и сопротивлялась изо всех сил.

Мария поблагодарила Гонсало за старания, но и после этого их отношения не стали теплее.

Желая отвлечься от семейных неурядиц, Гонсало, как в старые добрые времена, завернул к своему давнему приятелю Сантьяго, у которого всегда мог найти душевное отдохновение.

Сантьяго был удивительным человеком. Никакие удары судьбы и мерзости реальной жизни не смогли вытравить в нем веры в добро и чистоту людских помыслов. Он сам был чист душой, незлобив, не завистлив, и те же качества предполагал у Других людей, в том числе у Гонсало. Когда Сантьяго помогал ему в покупке квартиры для Маргариты, то считал, что делает это ради их любви — взаимной и страстной. И очень сочувствовал Гонсало, потерявшему сначала дочь, затем и Маргариту.