Девушка моего друга

— Дело даже не в этом. Просто сама ситуация…

— Ситуация естественная. Прости. Так напирают…

— Я вижу… А от тебя пахнет сигаретами. Когда-то ты их терпеть не мог.

— А ты по-прежнему душишься «Красной Москвой»?

— Такие привычки меняются медленно. Знаешь, я привезла из Афганистана такие духи! Чудо! Но ведь много не привезешь. — Что ты делала в Афганистане?

— Ездила с мужем. Он экономист. Во внешторге. А какие мы там купили покрывала! Если б ты только видел! — Представляю…

— Нет! Ты даже не можешь представить! С албанскими коврами их и не сравнить! Я посдирала их дома отовсюду и снесла в комиссионку. Сразу же, как приехала…

— Уф! Вот теперь полегче.

— Ты так торопишься от меня отодвинуться… Как будто тебя может увидеть жена… Кстати, что это за станция?

— Ботанический. — Ну, еще далеко! И часто ты бываешь в Москве? — Когда как… В нынешнем году — четвертый раз.

— И ни разу не позвонил…

— Зачем? Разве это что-нибудь изменит?

— А ты бы хотел что-то изменить?

— Не надо об этом, Белка. Все, наверно, получилось правильно.

— Да, конечно… Если не считать того, что ты изломал жизнь и себе и мне… Но для тебя ведь всегда высшая правильность была самым главным…

— Белка! Все равно ведь мы сейчас не разберемся… Если тогда не разобрались…

— Да-да… Разумеется…

— Ты работаешь все там же? — Да.

— Не надоело? — Какое это имеет значение? Конечно, я никогда не увлекалась железобетоном. Но ведь все это… второстепенное… Не этим же живет современный человек…

— Смотря какой…

— Ну, я, конечно, не говорю о тебе!.. Ты ведь всегда был сверхправильный! У тебя главная жизнь была в институте, на заводе… В общем, не там, где у нормальных людей…

— Мы, кажется, опять начинаем с тобой ругаться…

— Да… Как сильна инерция, а?.. Через столько лет… А скажи, Витька, ты меня во сне видишь?

— Раньше видел.

— И — как?

— Всяко.

— Боже, какие мы с тобой дураки!..

— Возможно.

— Ну, ты хоть что-то понял за эти годы?

— Я живу сейчас так, как хочу, Белка. А ты мне этого не давала.

— То есть живешь на своем заводе?

— Я перешел в НИИ.

— У вас там даже есть НИИ?

— И не один.

— И что ты в нем делаешь?

— Проектирую то, что раньше собирал.

— Какая-нибудь кибернетика?

— Да, Белка, кибернетика.

— Сейчас это модно…

— Ты же знаешь, я и раньше…

— Да, конечно… Когда мы учились в институте, это считалось низкопоклонством и чуть ли не черной магией… Как тогда из-за этого трепали нервы!

— Было времечко!

— А ведь мне тогда казалось, Витька, что ты прямо из студентов попадешь в самые типичные неудачники.

И я очень гордилась тем, что мне на это наплевать и что я тебя люблю, несмотря на это.

— Оказалось-то все-таки не наплевать…

— Ты же прекрасно знаешь — дело не в этом!

— И в этом тоже… Это работало подспудно. Чего уж теперь-то?…

— Ну ладно, оставим эту тему. А то опять начнем ругаться. Как твоя жена?

— Все так же — работает, воспитывает сына.

— Она у тебя, кажется, брюнетка?

— Да.

— Сейчас это модно. Я тоже думаю перекраситься.

— Не стоит. Перекрасишься — это уже будешь не ты.

— Ну и что? Нужно быть чем-то определенным. А то не блондинка, не брюнетка, не рыжая… Это что — уже Белорусская?

— Да.

— Ты сейчас в гостиницу?

— Ага…

— Знаешь, я еще не была ни в одной высотной гостинице… Странно, правда?.. Живу в Москве.

— Я там в двухместном номере…

— Слушай, ты стал хамом.

— Прости! Я не хотел тебя обидеть.

— Ты всегда так говорил! И всегда обижал.

— Извините, молодые люди, помешаю вам. Мне до Калужской надо. А тут на схеме ее что-то не видно.

— Переименовали, папаша. Это сейчас Октябрьская.

— Спасибо, сынок!

— Пожалуйста.

— Да, Витька, а кем ты числишься в своем НИИ?

— Старшим научным.

— Ого! Ты что — уже кандидат?

— Пока нет, но скоро, наверное, буду. У нас это, впрочем, несущественно. Это получается между делом.

— Ты верен себе! То, что для других «дело», для тебя «между делом». Тебе всегда не хватало целеустремленности.

— Смотря к чему.

— Ну, к тому, ради чего вообще живут люди…

— Не надо ссориться, Белка! Мне на следующей выходить.

— Да… не стоит… А как твоя мама? — Спасибо. Здорова. А как твои?

— Знаешь, они как-то очень быстро сдали. Постарели, сидят почти все время на даче.

— С новым зятем ладят?

— Да! У них полный контакт.

— И твой супруг, наверно, не жалеет времени, чтобы играть с отцом в шашки?

— Они иногда играют… Но папа сейчас редко бывает в Москве… В общем, это перестало быть дробленой. Все проблемы постепенно разрешаются.

— Да… Это только со мной они были неразрешимы.

— Ты просто очень тяжелый человек, Витька. Ты подчиняешь жизнь каким-то химерам и хочешь, чтобы все вокруг тебя делали то же самое. Если говорить честно, мне жалко твою жену. Чтобы жить с тобой в мире, надо отказаться от всего своего, от всего личного. Надо стать рабой.

— Она не жалуется…

— Тебе! А кому-нибудь другому наверняка плачется в тряпочку.

— Не думаю. По-моему, она считает нашу жизнь нормальной.