Девушка, которую не помнят

— Дочь, тебе не стыдно?! Неужели не могла сказать, что ее сегодня из роддома выпишут? Почему я должна узнавать о выписке внучки с опозданием? Я бы встретила вас как положено, с ребеночком бы помогла, а ты тайком ее домой забрала и матери родной — ни слова!

— Но… но…

— Никаких «но», я хочу увидеть внучку, так что немедленно выезжаю, никуда не уходи!

Ошеломленная Ульяна принялась выставлять из холодильника на стол оставшиеся со вчерашнего дня закуски и салаты. Зинаида приехала и восторгалась малюткой, словно вчера ее и не видала, и вообще о вчерашнем дне помнила лишь то, что не было напрямую связано с Алесей. Ульяна пожимала плечами и не выясняла отношения, сочтя, что оно того не стоит.

На следующий день Зинаида опять позвонила с утра:

— Дочь, тебе не стыдно? В роддоме говорят, что второй день, как Алесеньку домой выписали, а от тебя ни слуху ни духу! Совесть имей, мать не забывай! Я сейчас приеду, никуда не уходи, хочу посмотреть на внучку, которую ты от меня прятать вздумала!

— Мама, это розыгрыш такой, да? — решилась спросить Ульяна. — Второй раз подряд как-то уже не смешно.

— Какой розыгрыш?! Я хочу увидеть внучку, имею право! — завопила Зинаида.

Приехав к дочери, она держалась с растерянной Ульяной холодно, в ответ на попытки спросить в чем дело отвечала гневным фырчанием. У Ульяны слезы на глаза наворачивались от нелепости ситуации, но она привыкла молчать — и молчала, принимая для себя неожиданные странности матери.

Первая догадка, что странности проявляет не мать, а новорожденная дочь, возникли у Ульяны, когда после отъезда Зинаиды к ней на квартиру заявилась участковая педиатр, чтобы осмотреть ребенка, как оно по правилам положено.

— Так-с, это у вас доченька родилась? Я провожу патронаж новорожденных. Прелестная у вас девчушка, — ворковала пожилая женщина с добрым улыбчивым лицом. — И абсолютно здоровенькая, что сейчас редкость.

Педиатр долго рассказывала, как ухаживать за малюткой, горячо советовала кормить только грудью, а не бросаться сразу за молочными смесями, если вдруг покажется, что молока стало мало.

— Молочко прибудет, к груди прикладывайте только почаще, — говорила педиатр, осмотрев Алесю и вернув ее в кроватку.

— Хорошо, буду стараться на искусственное вскармливание не переходить, — пообещала Ульяна и проводила врачиху до двери.

Не успела она разогреть себе обед, как в дверь опять позвонили: вернулась та же врач-педиатр.

— Мамочка, вы не сообщили, где сейчас ваша малютка и когда я смогу ее осмотреть. Девочку бабушка на прогулку вывезла? Вы говорили, что мужа у вас нет…

Молча смотря в лицо врача, Ульяна не знала, что и сказать. Пригласила женщину пройти в квартиру и только ресницами хлопала, смотря, как пожилая педиатр заново осматривает ее дочь и слово в слово повторяет то, что произносила десять минут назад.

«Я сошла с ума? У меня навязчивые повторяющиеся галлюцинации? Недаром бабка в сумасшедшем доме померла?» — с ужасом думала молодая мать, машинально кивая головой и автоматически отвечая на вопросы педиатра, а потом проводя ее к двери. Педиатр в тот день возвращалась трижды, а на следующий день недовольно высказалась, почему малютки вчера весь день не было дома, и она, врач, не смогла осмотреть новорожденную!

После очередных звонков матери, визитов патронажной медицинской сестры, встреч с соседями Ульяна понемногу осознала страшное: ее дочь не помнили! Точнее, о ее существовании помнили ровно три минуты с того момента, как переставали слышать и видеть ее маленькую девочку. А после трех минут человек забывал все, что было напрямую связано с Алесей Новиковой. Записи в бумагах оставались (если они делались медсестрой или работником ЗАГСа, выписывающим свидетельство о рождении), а вот память о встрече с Алесей исчезала у людей полностью.

Если Ульяна заходила в небольшой продуктовый магазинчик на углу дома с малюткой на руках, то спустя пять минут после ухода продавщица могла окликнуть ее в окно:

— Ты в следующий раз лучше с малышкой в магазин заходи, не оставляй на улице, а не то украсть могут: слышала, сейчас часто детей воруют, киднеппинг процветает, во!

Примечательно, что если Ульяна заходила с дочерью в магазин детской одежды и проводила там всё время, примеряя на ребенка курточки и костюмчики, то продавцы забывали не только об Алесе, но и о ней самой, матери девочки-уникума. После долгого опыта таких забываний Ульяна пришла к верному выводу: люди забывали те события, что не могли бы сохраниться в их памяти без участия Алеси — ведь если женщина примеряет одежду на ребенка, то как можно помнить об этом, забыв о самом факте присутствия на примерке этого ребенка, верно? Если прошлое без Алеси выглядело бы нелепо, как фотография с вырезанным лицом, то это прошлое полностью стиралось из памяти людей со всеми сопутствующими фигурами и событиями. Если же отсутствие Алеси «в кадре воспоминаний» не нарушало логики событий, то забывалась только она и только то, что напрямую связывалось с ней.