Девушка, которой нет

– Я вернусь, только если смогу снова полюбить тебя, – как угрозу прошептала обещание Фея и больно ударила в пах.

Когда Саня начал хватать ртом воздух, она закрыла его очень влажными и непонятно отчего сладкими губами.

Дверь в архив вышибли. Ее снес удар гигантской силы – она пролетела над Саней и Феей в глубь помещения. Такого сложно было ожидать даже от Кратера, появившегося в дверном проеме.

Несмотря на треск, взвившуюся пыль и хлынувший в комнату свет, Фея не прервала поцелуя, которым терзала губы Кораблева. Она билась зубами о его зубы, колола языком в нёбо. Во всем этом был привкус крови и отчаяния.

Через секунду Саня понял, что не дышит, через две – что не может остановить накатывающийся обморок, через три где-то в глубине его головы раздался едкий голос Кратера:

– Мы вам сто раз стучали.

Саня видел только растерянный взгляд Феи. Ее лицо всплывало к потолку. Оптический обман доконал его – Кораблев потерял сознание.

Фея поднялась на ноги. Лицо – сплошной синяк, одежда порвана, по всему телу кровоподтеки. Она совершила почти невозможное – уделала бывшего офицера СВР. Вошедшие расступились. Никто не рискнул бы загородить ей дорогу – дерзости у Феи даже сейчас вполне хватит, чтобы вызвать на бой все вооруженные силы России. Но о том, что подобная схватка неминуема, знал только Витек. Он смотрел в спину Феи и с трудом сдерживался, чтобы не догнать и не обнять на прощание.

Равнодушный пророческий голос нашептывал – она еще сможет обнять его. Он – уже никогда.

В восемь часов утра дирижабли начали катать людей.

Юля Савичева: «Высоко»

Наши миры не станут последним и единственным убежищем человека. Все изменится, все уже меняется. Мы привыкли ощущать реальность как что-то неизбывное. Горы, моря, демократия, города, авиаперелеты. Бескрайность планеты, Солнечной системы, Вселенной – перестали пугать и угнетать воображение. Покорение мира превратилось в слишком банальную фантазию. Так продолжаться не может.

На смену нынешним должны прийти новые иллюзии. Уже приходят. Пострашнее, поизобретательней, с голливудским душком.

Многое будет разрушено. В первую очередь растают самые главные заблуждения живых: срок службы сердечной мышцы или нервных клеток определяет продолжительность жизни; материальность, осязательность, цвет, запах – главные доказательства существования окружающего мира.

Начнется лихорадочный поиск новых отправных точек, которые позволили бы человеку построить вокруг себя хоть что-то напоминающее прежнее пространство-время. Если получится, мы легко совершим и следующий шаг – найдем среди руин исчезнувших Вселенных, отразившихся в нескольких миллиардах осколков, хоть что-то столь же уютное, как вера и любовь.

В этом огромном зеркале, прежде называвшемся «человечество» или «душа», должно что-то остаться. Угасшие, замерзшие, покрытые многометровыми историческими слоями сохранившиеся угольки первыми затеплятся в неведомом, неизмеримом, заменившем привычное-обжитое.

Пусть те, кто придет после нас, найдет их! Этими искорками все еще можно освятить новую территорию жизни.

Не найдут?..