Девушка, которой нет

Приемных родителей ошпарило. Они точно знали – мальчику не исполнилось и нескольких часов, как его подбросили в родильное отделение. Всю сознательную и бессознательную жизнь до усыновления в двухлетнем возрасте он провел в детдоме.

– Илья Юрьевич хочет помочь, – глубокомысленно заключил Ио, словно окольным путем пришел к известному выводу теоремы Ферма.

Как Ио удалось выбить этот худосочный прямоугольник отдельной палаты? Зачем в больнице так низко навесили облупившийся потолок? Интересно – трех недель затворничества достаточно, чтобы сойти с ума?

Витек был опутан бинтами, поэтому походил на огромную марионетку, до момента выхода на сцену уютно упакованную в одеяло.

– Илье Юрьевичу и самому не помешала бы помощь. Скорая погребальная, – вновь съязвил мальчик.

Илья Юрьевич служил главврачом в этой богадельне. Временами он становился порывисто добр и даже нежен, временами – по-старчески сварлив. Но самое главное – он давно был мертв!

– Жанетка не захотела приходить? – Вопросом Витек произвел болезненный укол сгорбившейся тушки Ио, в которой даже кровь переносила атомы проклятых философских вопросов.

«И зачем выдавать себя растерянным взглядом? Неужели так сложно научиться красиво лгать мне о своей любви?»

Витек часто находил поводы упрекнуть приемных родителей в равнодушии. Даже сверх того, что они заслужили своим предательским неумением приручить живое существо, продолжавшее искать близости.

– Мама заболела, – легко соврал Ио (лукавить в простом они научились). – Тебе принести еще чего-нибудь?

Ио кивнул на россыпи книг, листопадом обрушенных на крошечную палату. Книги выглядывали отовсюду – с тумбочки, батареи, подоконника, кровати, из-под нее.

– Расслабься. Я и так знаю почти все, – почти пошутил Витек.

«Знаю и то, что вы меня скоро забудете. В сущности, меня и не существовало».

Почему же, если он все равно будет вычеркнут из памяти, не произвести еще один жестокий выпад?

– Вы можете сколько угодно таскать меня по психологам. Приносить выписки из детдомовских талмудов. То, что там издревле мое имя, ничего не меняет. Я рос с настоящим отцом. Пока вы меня не забрали.

Ио совсем скис. Казалось, он разом постиг все кошмарные тайны, упрятанные в гранит истории.