Девушка, которой нет

– Хватит валять дураков. Нас сейчас засветят в твоем подъезде, – Фея двинулась в квартиру. – А тебя линчуют за контакты с предателями рода человеческого.

Они прошли в коридор.

– Шнурки в стакане? – поинтересовалась Фея.

– Какое там… Днем и ночью торчат в «Газпроме», консервируют месторождения нашего голубого золота. Входите, маньяки.

Маньяки прямо в обуви ввалились в богатые хоромы Ленкиных родителей. Быстро начали перемещаться в сторону кухни – после неудавшегося расстрела жрать хотелось по-новому.

– Как живешь? – Фея задала первый вопрос только после того, как откусила свой первый бутерброд.

– После того как ты, бессовестная пигалица, мне аусвайс на дирижабль пообещала, я не живу, а как сыр в масле катаюсь, – съязвила Ленка.

Честная компания, воспользовавшись пригласительным жестом хозяйки и ее ободряющим «давайте-давайте», по очереди залезала в холодильник. Тайная вечеря происходила молча.

– С утра просыпаюсь и готовлюсь к вечеру исчезнуть. Каждый день собираюсь тебе позвонить, напомнить про твою трескотню. Самую дорогую куклу с собой таскаю – казаха деревянного. Мне его папа перед абортом подарил. Думала вручить ее доблестным спасителям из компании «Наше Небо». А вы сволочами оказались. – Ленка указала на бубнящий телевизор. – Думаете, вас не найдут?

– Думаю, найдут, – печально сказал Саня и посмотрел на Витька, за обе щеки уплетающего банан.

Мальчик кивнул, весело прошамкал: «Угу, угу…» – но глаза не переставали о чем-то молить.

Van Halen: «Feelin’»

Глаза слипались, язык заплетался, хотелось обернуться чем-то-кем-то мягким и теплым, позволив голове наполняться туманом, но Фея понимала, что должна снять с души несколько центнеров груза, объяснить все Ленке… Кому-нибудь.

Фея отозвала подругу на балкон. Под прицелом московских огней она втолковывала факты в ее пустую голову, поглядывая, как укладываются спать бывшие сослуживцы в огромной Ленкиной спальне:

– Это игра в кошки-мышки. Они знают, где мы. Мы знаем, что они знают, но продолжаем игру и типа прячемся. Они знают, что мы знаем, что они знают.

– В чем фишка, сестра? Поиграйте.

– Понимаешь, мы должны вернуться. Нас подадут под каким-нибудь соусом. Типа вчерашние злодеи раскаялись и готовы работать на благо человечества.

– В чем проблема, сестра? Возвращайтесь.

– Дура ты. Сломались мы. Никакая совесть не выдержит спасать сотни, когда есть возможность помочь миллионам.

«Или одним ударом сразу спасти всех», – вновь предательская мысль.

– Лучше умыть руки, затолкать их в труселя и присосаться к стеклянной сиське? Вот идиотизм! Сейчас каждую секунду люди исчезают пачками! А вы тут новости обсуждаете, жрете и дрыхнете!

– Идиотизм, – согласилась Фея. – Но выхода нет. И так, и так – вилы. Нам не позволили сделать флотилию дирижаблей. – Она процитировала идеологов из Кремля: – «Легкость спасения сделает его невозможным… к тому же вы сами надорветесь, исчезнете, и больше ни один человек не поверит…» Логично рассуждали советники. Но это дьявольски неподъемная логика. Словно задраиваем отсеки с людьми в тонущей подлодке.

– Какого мандарина им, – Ленка указала пальцем вверх, – Витек ваш понадобился?

Фея задумалась. Потом отвернулась и глухо заговорила:

– У меня есть два варианта ответа. Оба заставят тебя усомниться в моем рассудке.

Ленка хихикнула:

– Такой субстанции, как твой рассудок, давно не существует. Первый вариант?

– Первый вариант – государственные мужи прекрасно осведомлены о способностях Витька и не хотят, чтобы он ставил им палки в колеса, и вообще планируют держать под присмотром эту чудотворную машину.

– Второй?

– Я знаю нескольких человек, которые почти уверены – если мальчика… не станет, весь этот кошмар на Земле прекратится.

Словно в подтверждение Феиных слов, огоньки в целом квартале на севере столицы дружно погасли. Возможно, там не осталось нуждающихся в энергоснабжении.

– Кто эти… почти уверенные? – спросила Ленка, уже зная ответ.

Фея кивнула туда, где засыпала бригада «Нашего Неба», несколько часов назад выигравшая схватку с вооруженными силами России.

– Вот и получается – что бы мы ни сделали, это будет коллективным предательством. Витькa, самих себя, других людей.

Ленка задумалась:

– Хочешь, я пойду стукну, что вы готовы устроить этого Маленького принца в какой-нибудь удобный академический изолятор и вернуться к управлению «Нашим Небом», если парк дирижаблей увеличат хотя бы до пятидесяти единиц?

– Ни черта мы не готовы! Пойдем спать.

Уже под утро Витек поднялся с постели. Он всю ночь не спал. И пень бы почувствовал, как между ним и его друзьями вырастает еще одна стена.

Он мог бы, как и прежде, оставаться с ними. Кем-то вроде грустного клоуна. Пьеро? Укором, что вся их работа смешна и бесполезна? Но даже если он начнет мыть им ноги и говорить только то, что они желают слышать, его несостоявшиеся друзья будут видеть прокаженного, по непонятным причинам не желающего хлопнуть в ладоши, чтобы крокодил выпустил проглоченное солнце. Чтобы на Земле воцарились мир и покой.