Посмотрел на то, что было у неё в руках и едва не поперхнулся воздухом: она держала платье незнакомки.
Глава 6. Жизнь после смерти
Стоило Марьяне вынырнуть из сна, как она поняла, что что-то происходит. Вокруг суетились врачи и медсестры.
Прозвучала команда: «Разряд!», по телу прошла мощная волна тока, и её выкинуло наружу с такой силой, что она оказалась под потолком.
Теперь она могла наблюдать со стороны за тем, как медики пытаются запустить её сердце.
Уколы, разряды, мельтешение халатов – всё смешалось в уплывающем сознании девушки. Её словно куда-то утягивало. Последнее, что она услышала – отчаянная фраза главврача: «Нам конец» …
***
Опять круговерть, тошнота и… боль? Это что-то новенькое. А ещё появилось ощущение целостности. Той, которую потеряла, погрузившись в кому.
Рядом раздался чей-то визг, и боль в голове усилилась.
- «Я что, снова переживаю момент аварии?» – задалась вопросом. И сама же на него ответила, мысленно, конечно же: - «Нет. Сейчас всё несколько иначе. Там был визг тормозов, а тут определённо визжит девушка. Или женщина».
Сознание было всё так же нестабильно: то утягивало в темноту и мёртвую тишину, то выкидывало в боль и шум.
Очередной провал, и тут же чувствую, как к моим губам кто-то припадает, но не для поцелуя, а с усилием вталкивая в рот воздух. Легкие горят. Затылок раскалывается. Кто-то протяжно воет. Прислушиваюсь и понимаю, что это женщина, называющая меня доченькой. Но я точно знаю, что это не моя мама. Что за игры разума?
- Ваше сиятельство! ... Нам удалось запустить её сердце! – раздаётся совсем рядом, и я окончательно зависаю. Ничего не понимаю: ни - кто я, ни - где. И какое, к чёрту, сиятельство?! Кому оно сияет?
Наверное, это очередной сон, только на этот раз страшный. От этой мысли немного успокаиваюсь, ‐ ведь он же когда-то закончится.
Чувствую, как меня на что-то кладут и несут. Сознание уплывает…
Мне снится длинный странный сон: огромный дом, похожий на дворец, маленькая девчушка с белыми локонами, со смехом бегущая по шикарному коридору… Зеленоглазая красавица, высокомерно взирающая из зеркала… Мужчина, лица которого не вижу, обнимающий меня за талию в парке, и что-то страстно шепчущий на ушко… Скачки на лошадях… Я в них лидирую… Но вот моя лошадь обо что-то спотыкается, и я лечу через её голову… Удар… Боль… Темнота… Седой мужчина и светловолосая женщина преклонных лет, смотрят на меня с беспокойством и любовью...
Последняя картинка словно зависла. Моргнула, пытаясь прогнать кадр. Но вместо того, чтобы исчезнуть, пара заговорила:
- Слава Всевышнему, — выдохнул мужчина.
- Милая, как ты? – подалась навстречу женщина.
Выпучила глаза, пытаясь понять, что происходит. Растерянно рассматриваю чету, комнату. Убранство богатое и незнакомое. Напряжённо сглатываю, начиная осознавать, что сон закончился, но люди никуда не делись.
- Ана, доченька, что с тобой? - женщина беспокойно смотрит куда-то мимо меня. Поворачиваю голову за её взглядом – у изголовья стоит пожилой мужчина в мантии.
- Вероятнее всего это частичная или полная потеря памяти, — поясняет, словно оправдывается, старик. Видимо местный доктор. - Я говорил, что при такой травме это возможно.
У меня дежавю: похожая картина уже была в моей жизни, когда папа ругался с главврачом клиники…
- Милая, скажи, что ты помнишь? – взволнованная женщина смотрит на меня с надеждой.
Усиленно морщу лоб, пытаясь понять, что происходит. Соображаю, что раз я какая-то Ана, то о своих реальных воспоминаниях говорить не стоит. Решаю поделиться последним сном:
- Помню, как я маленькая бегала по дому, — стареющая блондинка облегчённо выдохнула, — Потом какой-то парк…, скачки, падение… всё.
- А нас? Ты помнишь нас? Знаешь, кто мы? — спрашивает не менее обеспокоенный мужчина.
Виновато посмотрела в ответ. Блондинка ахнула и прикрыла рот ладонью, седой приобнял её за плечи.
- А кто ты, помнишь? – задаёт очередной вопрос.
- Я Ана… какая-то…
Женщина заплакала, уткнувшись мужу в плечо.
А я еле заметно выдохнула: амнезия – это хорошо. В моём случае. С нею можно смело задавать любые вопросы. Прямо сейчас и начну:
- А вы кто?
Блондинка зарыдала в голос. Эх, надо было спросить как-нибудь помягче.
- Мы твои родители, — ответил седой. Отец, то есть.
- Мм, — не нашлась что ещё сказать. Чуть подумала и добавила, желая успокоить:
- Да вы сильно не расстраивайтесь. Главное ведь, что жива осталась. А остальное можно выучить. Может даже что-то вспомнить получится, — последнее сказала больше для успокоения. А с другой стороны, вдруг сны продолжат сниться, и я смогу их выдавать за воспоминания. Хотя, вполне возможно, что это и есть воспоминания, доставшиеся от прежней хозяйки тела.
После комы и снов, в которых я бессовестно предлагала себя незнакомому мужчине, уже ничему особо не удивлялась.
Стоило вспомнить голубоглазого красавца, как за грудиной заныло. Увижу ли я его ещё когда-нибудь? А если и увижу, что это изменит, ведь я уже не я? Поняла, что мне будет его не хватать.