Девушка из службы «907»

— Что случилось? — откликнулась я.

— Собаки мертвы.

— Как мертвы? — с ужасом выдохнула я.

Влад взял меня за руку и повел за собой. В дальнем углу двора стоял алюминиевый домик, чем-то похожий на коммерческий ларек. Рядом с ним лежали трупы двух ротвейлеров, над которыми, противно жужжа, роились полчища мух.

— Их отравили? — шепотом спросила я, с трудом поборов отвращение.

— Их застрелили. — Влад ногой показал на окровавленную шерсть. — По всей вероятности, стреляли из пистолета с глушителем.

— А ты в дом заходил? Может, Зоя уже вернулась?

— Как она может вернуться, если собаки убиты?

— Все равно нужно проверить, — потянула я Влада за собой.

Рядом с бассейном валялась куча пустых бутылок. Бутылки были причудливой формы. Дешевые вина в такие не разливают.

— А ты, оказывается, любитель выпить, — усмехнулась я. — Всю ночь, наверное, хлестал.

— А что бы ты делала на моем месте? — обиделся Влад.

— От страха бы умерла.

— То-то и оно, так что не возникай!

В доме царил полумрак.

— Ну и темнотища! — удивилась я. — Ты не хочешь открыть жалюзи?

— Зоя никогда не открывала жалюзи. Она терпеть не могла дневной свет. Он ее раздражал.

— Странная она у тебя! Вообще, богатые все со странностями. Я так, например, аж вздрагиваю, когда счетчик лишние копейки накручивает. Хочешь, научу, как его остановить? Возьми кусочек изоленты и прикрепи незаметно к диску. Главное, чтобы соседи не засекли. Соседи — первые стукачи.

— Что ты несешь, Светка, — оборвал меня Влад.

— Это я так, чтобы не молчать, — смутилась я.

Мы прошли по комнатам и убедились, что в доме пусто.

— Влад, ты получше на вещи смотри, — сказала я. — Может, Зоя твоя переоделась и уехала…

— Все лежит на своих местах, — буркнул Влад и направился к выходу.

Я поспешила за ним.

Постояв у бассейна, Влад подошел к собачьей будке и неуверенно сказал:

— Их надо закопать.

— Закопать?! — подпрыгнула я.

— Конечно! На черта мне лишние проблемы!

— Какие проблемы? Не понимаю, о чем ты?

— Света, я единственный подозреваемый. Получается, что мне теперь прямая дорога в тюрьму…

— С чего ты взял, что тебя вообще будут подозревать? Ты же совершенно не знал Зою. Не знал ее друзей, ее жизнь. Ты вообще ничего не знал. Может, у нее были враги? Может, кто-то ее шантажировал? В конце концов она занималась бизнесом, а бизнес это линия фронта: в любую минуту можно попасть под обстрел.

— У Зои не было от меня никаких тайн. Она рассказывала мне все. До нее никому не было дела.

— Но ведь она пропала!

— Пропала. И все же собак надо закопать. Так спокойнее.

— Влад, давай вызовем милицию. Они приедут, посмотрят на собак, узнают, из какого оружия стреляли. Найдут преступников…

— Нет уж, я предпочитаю держаться от ментов на расстоянии. Знаю я, как они преступников ищут. Им бы терпилу найти, на которого можно преступление повесить. Кто рядом был — на того и вешают. Мне что-то не хочется быть терпилой.

— Тогда делай как знаешь.

Влад сбегал в дом, вынес лопату. Затем отошел в сторону и принялся копать. Я села в шезлонг и с грустью посмотрела на пустые бутылки. Добрый глоток хорошего вина сейчас бы не помешал. Чувство опасности неприятно щекотало нервы. Даже не верилось, что в таком дорогом изысканном доме несколько часов назад пропала женщина. «А если я окажусь на ее месте?» — мелькнула предательская мысль.

Закончив работу, Влад закурил.

— Хоть собак по-человечески похоронили, — вздохнула я. — Хозяйка, наверное, в них души не чаяла.

— Да, Зоя любила их. Кормила только парной телятинкой.

— Ну, дела, — присвистнула я. — Я и то не могу позволить себе такую роскошь. Суп готовлю из тушенки или перемороженной говядины с костями. Парная телятинка только по праздникам. Везет же некоторым! В наше не слишком сытое время любой мечтал бы оказаться на их месте. Ты, случайно, табличку ставить не будешь?

— Какую еще табличку?

— Самую обыкновенную. Надгробную, с эпитафией: «Здесь покоятся любимые псы моей ненаглядной Зоеньки».

— Ты что, чокнулась, что ли?! — Влад покрутил пальцем у виска. — Нашла ненаглядную! Ты посиди, я в дом схожу. Умыться надо. Пока могилу копал, вспотел до чертиков. Самому неприятно.

— Иди, — равнодушно ответила я.