Девушка из письма

«Как вам будет угодно, – произнесла главная медсестра недовольным тоном и повернулась, чтобы выйти из кабинета. Когда же у порога она оглянулась, тонкие волоски на ее подбородке оказались отчетливо видны на свету. – Ее процедура заканчивается. Пожалуйста, найдите меня, когда аппарат остановится, и я вернусь к ней».

Он как будто опять переживал все, через что прошел. Отчаяние и чувство безнадежной беспомощности. Организм Хелены отторг почку, пересаженную ей два года назад. До этого он ходил к отцу Бенджамину с просьбой особо помолиться за здоровье жены. Молитвы священника были услышаны, и именно в тот день их жизням суждено было измениться навсегда.

Всего за несколько часов до неизбежной смерти Хелены нашлась почка для пересадки. Он мог бы радоваться и праздновать появившийся у жены шанс выжить, но в тот же вечер пропала их дочь Китти. Ее искали два дня и две ночи и, уже отчаявшись найти, грязную и израненную обнаружили в придорожной канаве всего в паре миль от церкви Престона. И пока жене делали операцию по пересадке почки в одном крыле местной больницы, а дочь лежала в коме в другом, Джордж сгоряча заключил с Богом сделку: если ему придется потерять одну из них, то пусть это будет Хелена, но только не Китти. И вот, как теперь казалось, спустя два года Господь припомнил ему эту необдуманную просьбу.

Он стоял, вглядываясь в свое отражение в оконном стекле, по которому резко хлестали холодные, как лед, капли дождя. Возникло ощущение, будто пульсирующее давление в голове готовилось взорвать изнутри его череп. Он повернулся и посмотрел на Хелену. Он не мог уехать, но и задерживаться дольше стало невыносимо. Его душа была не на месте, хотелось убежать от самого себя, он был на грани безумия.

Дребезжащий шум работы прибора для диализа и тиканье часов терзали его барабанные перепонки. Он собрал всю волю в кулак, чтобы не разбить и то и другое вдребезги. Он снова сел на стул и опустил воспаленные опухшие веки. Все тело болело, его неумолимо клонило в сон. Он постарался наладить дыхание и успокоиться, но как только немного расслабился, почувствовал, что падает, разваливается на части, рассыпается подобно крупицам в песочных часах. Рывком заставил себя вновь очнуться, но опять стал дышать с огромным трудом, преодолевая с каждым вздохом давление внутри грудной клетки. Взгляд почти невозможно было сфокусировать, пока он блуждал вдоль распростертой фигуры Хелены. Ноги ее распухли настолько, что она лишилась способности самостоятельно поднимать их, и Джорджу причиняли муки воспоминания о времени, когда она еще не испытывала этих неимоверных страданий. В его мыслях мелькали образы жены в первые дни знакомства: как она протягивала ему руки, как вьющиеся светлые волосы спадали ей на лицо, когда она снимала очки и улыбалась. Тогда он тоже не мог отвести от нее взгляд, но полный любви, а не сострадания.

Уже скоро ему предстоит жить без нее. Никто не сможет ее заменить, он ни разу не встречал женщины, похожей на Хелену. Она была настолько сильной, бесстрашной, неутомимой, а потому никто не мог заранее предугадать, что с ее телом, исполненным изящества, может прозойти такое. Когда, менее чем через год после свадьбы, у нее только начались головокружения и приступы чрезмерной усталости, они решили, что она беременна, они мечтали иметь ребенка. Однако уже через неделю они, ошеломленные, сидели в кабинете доктора Джейкобсона, объятые горем и даже неспособные прямо взглянуть в глаза друг другу. Никакого ребенка она не зачала и зачать бы никогда не смогла. В одно мгновение вся их запланированная счастливая семейная жизнь, любые перспективы светлого будущего, каким оно им представлялось, испарились бесследно.

Джордж прошел по кафельному полу коридора, а затем осторожно пробрался через палату, где спали пациенты, к двери кабинета главной медсестры со вставкой из матового стекла. Тихо постучал, после чего осторожно нажал на ручку. В углу безукоризненно чистого помещения потрескивал радиоприемник, а прочую обстановку здесь составляли вешалка для пальто, шкаф с медицинскими картами больных и деревянный стол, на котором стояла фарфоровая чашка, наполовину наполненная чаем. В кабинете никого не было.

«Эй, где же вы?» – шепотом спросил он.

«Джордж?»

Голос, донесшийся из-за спины, настолько удивил и напугал его, что он всем телом врезался в стол, опрокинув чашку с недопитым чаем на пол и разбив ее. Он обернулся и увидел знакомое лицо доктора Джейкобсона, который уже двадцать лет был их семейным врачом, он снимал с себя запорошенное мокрым снегом пальто, одновременно стряхивая снежинки с седеющей головы.

«С вами все в порядке?»

Он озабоченно оглядел Джорджа сквозь похожие на половинки луны линзы очков. Джордж буквально ощущал холод с улицы, исходящий от лица доктора, видел полопавшиеся мелкие кровеносные сосуды на его носу, ярко выделявшиеся на фоне бледной кожи.

«Да, со мной все хорошо. Вы не встретили где-нибудь по пути сюда медсестру, Эдвард? Процедура Хелены закончилась, и мне нужно теперь вернуться к Китти».