Девушка из низшего общества

Самой собой, в больнице девушку поместили в реанимационное отделение и, само собой, меня туда не пустили. Сидя в коридоре в окружении таких же, как и я, родственников и близких, дожидавшихся вестей о состоянии здоровья больных, я надумал позвонить родителям Алины, которые, как мне было известно со слов девушки, жили в Москве. Достав из кармана сотовый телефон девушки, я вошел в «записную книжку», отыскал телефон с пометкой «мама» и нажал на клавишу вызова.

– Да, Алина, здравствуй! – проговорил приятный женский голос.

– Извините, – пробормотал я, подбирая подходящие слова для сообщения трагического известия. – Это знакомый Алины.

Сердце матери сразу почувствовало неладное.

– Что с моей дочерью?! – горячо и страстно воскликнула она.

– В общем, дело не очень хорошее, ваша дочь находится в больнице в реанимации.

– Что произошло?! – нервно спросила женщина на том конце беспроводной линии.

– Ее кто-то ударил ножом.

– Что?! – вскричала мать девушки. – Кто?! За что?!

Это мне и самому очень хотелось бы знать.

– Это выяснит полиция, – объявил я.

– В какой больнице она лежит? – стараясь взять себя в руки, проговорила женщина.

Я назвал номер больницы и сказал, что девушка в реанимационном отделении.

– Я с мужем сейчас приеду, – поспешно сказала мама Алины.

– Хорошо, я буду ждать, – ответил я и нажал на клавишу разъединения связи.

Вскоре подъехали родители Алины. Мать лет сорока пяти, ухоженная, похожая на Алину, те же густые длинные волосы каштанового цвета, большие глаза, приятный овал лица. И отец лет пятидесяти, невысокий, с резкими чертами лица. Оба были взволнованны до крайности.

– Что?! Что случилось с моей девочкой?! – спросила женщина, когда я поднялся ей навстречу.

Я покачал головой.

– К сожалению, многого я не знаю, – ответил я, пожимая руку отцу Алины. Ладонь у него была мозолистая, крепкая, очевидно, мужчина занимался физическим трудом. – Просто Алина не отзывалась на мои звонки, я поехал к ней домой, но дома мне никто не открыл дверь. Обеспокоившись, я вызвал полицейского, а он, в свою очередь, бригаду эмчеэсников, которые и вскрыли двери. Там в комнате мы с полицейским и обнаружили лежащую на полу Алину.

– Она будет жить? – спросила меня женщина.

– Надеюсь, – лаконично ответил я.

– Извините, а вы кто такой? – поинтересовался отец девушки, окидывая меня изучающим взглядом.

– Можете считать парнем Алины, – объявил я, – а зовут меня Игорь Гладышев.

– Понятно, – кивнул мужчина. – Меня зовут Виктором, а мою супругу Вероникой.

В любое другое время и в другом месте я бы обязательно сказал «очень приятно», но сейчас было не до обмена любезностями.

– У кого можно узнать, каково состояние моей дочери? – спросила мама Алины.

– Не знаю, – пожал я плечами. – Время от времени выходит врач, называет фамилию и говорит о состоянии здоровья пациентов, находящихся в реанимации.

В полном неведении мы прождали примерно часа полтора, прежде чем вышедший врач спросил, кто является родственником Алины Еремеевой. Мы втроем дружно поднялись и устремились навстречу к врачу.

– В общем, дело серьезное, – сказал врач – крупный, полный мужчина с добродушным лицом. – Но, к счастью, нож прошел мимо сердца. Динамики никакой пока нет, но будем надеяться на лучшее. – Развернувшись, он ушел.

В этот момент крепившаяся мама Алины заплакала навзрыд и уронила голову на плечо супруга.

– Ладно, ладно, успокойся, – поглаживая жену по плечу, сказал Виктор. – Все образуется. Если не умерла до сих пор, то непременно выживет. Организм молодой, крепкий, так что все будет в порядке.

Мне пока здесь больше делать было нечего.

– Ладно, вы меня извините, – сказал я супругам, – но я поеду домой, я уже больше полутора суток не был дома, все дела, дела, – соврал я. Но не будешь же говорить родителям девушки, с которой я встречаюсь, о том, что не был дома по иной причине – не по своей воле проторчал почти целые сутки в следственном изоляторе.

– До свидания, Игорь! – вытирая носовым платком глаза, – проронила Вероника. – И спасибо вам большое за то, что вы вызвали полицию, а потом вскрыли дверь и пришли на помощь моей дочери. Я ведь ей тоже звонила, но она не отвечала на телефонные звонки, однако я не придала этому значения, решила, что телефон она забыла дома.

– Спасибо, Игорь! – прогудел Виктор и протянул мне для рукопожатия ладонь и крепко стиснул мою руку, когда я вложил в его ладонь свою. – Я этого никогда не забуду.

– Да ладно, чего уж там, – смутился я от такой похвалы. – Кстати, вот ключи от нового замка, которые поставила бригада по вскрытию дверей.

Вероника взяла ключи и спросила:

– Мы вам что-нибудь должны?

Я отмахнулся:

– Нет, конечно… Всего доброго! – С этими словами я, развернувшись, двинулся прочь из больницы.

Приехав домой, я в гараже собрал мобильный телефон Арсеньевой Татьяны и вставил в него старенькую симку, которой уже давно не пользовался. Отыскав в записной книжке телефона имя Марины Андреевой, той самой девицы, с которой Татьяна Арсеньева говорила незадолго до убийства, нажал на клавишу соединения.

– Добрый день, Марина.