Девушка из кошмаров (ЛП)

Это движение вызывает на лице гримасу боли, но когда она протягивает ее вперед, то та начинает сиять, и когда разжимает пальцы, на ладони появляется блестящая стружка из серебра.

— У меня набиты ею карманы, — произносит она. — Я нашла нужный нам источник. Это металл. Тот самый, из которого выковано лезвие Черного Кинжала.

Она кладет стружку на место, скрывая из вида. Два набитых кармана. Достаточно для того, чтобы выковать еще одно атаме. Нечто внутри меня трясется. Нечто ревнивое, тихо рычащее.

— Теперь у Ордена появится свой, под стать им, воин. А тебя и твоих друзей они оставят в покое.

Мне хочется сказать, что я бы не стал рассчитывать на такой исход, но Джестин кивает на мою рубашку.

— Рана начинает проявляться. Чувствую, и моя тоже. Наверное, это сигнал, чтобы покинуть это место, — ее глаза смещаются в сторону Анны.

Затем они пристально рассматривают друг друга.

Джестин ухмыляется:

— Она выглядит в точности, как на фото.

В защитной реакции я обнимаю ее.

— Давай, просто вытащим ее отсюда.

— Нет, — говорит Анна.

Когда она выдавливает из себя это слово, раздается рев Чародея, а также высокий механический скрип, доносящийся из ниоткуда, словно тот находится прямо под или над нами.

Джестин съеживается и достает короткий нож, похожий на стамеску[63]. На нем есть вмятины и та самая стружка. Думаю, именно им она долбила металл из скалы.

— А это еще что такое? — спрашивает она, держа временно замещенное оружие наготове.

— Чародей, — поясняю я. — Призрак, который утащил Анну с собой прошлой осенью.

— Он не призрак, — громко говорит Анна. — Больше нет. Только не здесь. Тут он монстр, кошмар, который никуда меня не отпустит.

— Ты все время об этом говоришь, — заявляю я.

— Куда он ни пойдет, пойду и я, — она разочарованно закрывает глаза. — Я не могу объяснить это словами. Словно я теперь одна из них и часть его. Здесь находится двадцать пять мертвых убийц. Четверо стонущих невинных. Он словно цепь для нас.

Она скользит по рукам своими хрупкими бледными пальцами, а затем вытирает их о ткань юбки. Такой ранимый, самоочищающий жест, но когда замечает, как на нее смотрит Джестин, то опускает руки.

— Он связан с ней, — произносит Джестин. — Если вытащим ее, он последует за ней, — она вздыхает. — И что же нам теперь делать? Когда мы окажемся в своем мире, ты не в состоянии будешь с ним сражаться, чтобы отправить назад. Думаю, Орден сможет его удержать, возможно, связать или прогнать, но только на время.

— Нет, — настаивает Анна. — Это его не остановит.

Я был почти глух, но теперь слух потихоньку возвращается. Двадцать пять убийц. Все они находятся здесь, заключенные в нем. Каждый, кого я убил. Автостопщик с засаленными волосами. Даже Питер Карвер. Вот почему я видел его в скале, а Эмили Данагер преследовала меня. Никто из них не попал туда, куда следовало бы. Он засел в засаде, словно акула с открытым ртом, готовая проглотить их целиком.

— Анна, — я слышу свой голос как бы со стороны. — Четверо стонущих невинных. Что ты имеешь в виду? Кто они?

Она переводит свой взгляд на меня. В них я читаю сожаление. Она не хотела этого говорить, но сказала.

— Двоих ты знаешь, — медленно проговаривает она. — Одного нет.

Она опускает глаза. Уилл и Чейз. Бегун в парке.

— Это только трое. Кто четвертый? — задаю я вопрос, даже если и знаю, кто это.

Мне нужно услышать это от нее. Она оглядывается и делает глубокий вдох.

— Ты так похож на него, — произносит она.

Я крепко сжимаю кулаки, и когда кричу во всю глотку, то звук разносится так далеко, чтобы этот ублюдок смог услышать его.

Глава 27

— Эй, — говорит Джестин.

Она дотрагивается до моих плеч и встряхивает. Я же отмахиваюсь от нее.

— Сейчас не время делать глупости.

К черту все это. Я быстро огибаю долбаную скалу и каждый раз сжимаю губы, когда ноги касаются жесткой поверхности. Вибрация ее звука достигает моих коленок. Итак, что я имею? Нож в руке. Ярость, застрявшая комом в горле, и это тело, истекающее кровью в другом измерении. Я поворачиваюсь к Анне. Ее глаза обследуют ландшафт, поражаясь скале, присутствие которой, кажется, будто намекает на электричество и оттенки красного. Она просекает мои намерения, ведь края скалы заостряются.

— У нас есть шанс совладать с ним?

Она с удивлением разжимает губы, но что-то проскальзывает в ее взгляде. Нечто быстрое, темное, и то, что помню я. Из-за этого мой пульс ускоряется.

Джестин толкает меня в плечо:

— Нет. Только не здесь. Она не сможет его победить, и, насколько я понимаю, она еще тот крутой призрак, — она смотрит на тихо стоящую Анну, чьи темные волосы покрывают плечи. — Конечно, сейчас я ничего не вижу. Если бы мы могли, то нам попросту не хватило бы времени. Неужели ты не чувствуешь? Не слышишь? Колин говорит, что мое дыхание замедляется. А что говорит Томас?

— Ничего, — отвечаю я.