Девушка из кошмаров (ЛП)

Когда я оборачиваюсь, то вижу перед собой выставочную витрину изношенного оружия. Оно не чистое, не наполированное, а только в небольшом количестве облеплено сухой красной тканью. На одной половине длинно-шипастой булавы был прикреплен кусок скальпа, с которого свисали волосы по всей его длине. Когда-то им били по чьей-то голове.

Из-за жужжания фантомных мух Томас машет по воздуху, даже если их в действительности там нет. Осматриваясь по сторонам, остальная часть выставки выглядит одинаково: она заполнена реликвиями войны, поврежденными и испещренными красным. Под одной из кольчуг рыцаря я замечаю эластичные кольца розовых внутренностей. Моя рука самопроизвольно тянется к карману, где лежит атаме, и ощущаю, как Джестин касается моей спины.

— Не вытаскивай его снова, — говорит она.

— Что здесь происходит? — спрашиваю я. — Когда мы пришли, он выглядел не так.

— Так они так поступали? — спрашивает Томас. — Помогло ли это им на самом деле?

Джестин оборачивается на выставку, изобилующую сценами насилия, и пожимает плечами.

— Не знаю. Вполне возможно. Но, может быть, и нет. Это, возможно, показательное шоу и бессильный гнев десятков мертвых, пронизывающих это место, словно ток. Есть так много всего вокруг, что они не в состоянии отсеивать голоса. Поэтому уже и понятия не имеют, кто они на самом деле. Как в нашем нынешнем случае, они просто показываются.

— Кас, ты не помнишь, когда приходил сюда раньше, это уже было? — спрашивает Томас.

Я качаю головой.

— Я думала, ты сразу же это обнаружил, — говорит Джестин. — Но, возможно, тебе они не показывались. Конечно, большинство людей не могут их видеть, но в последний раз, когда я здесь была, вошла маленькая девочка и стала плакать. Никто не мог успокоить ее. Она не сказала, почему была расстроена, но я-то знала. Она, плача, обходила эту комнату со своей семьей, пока они пытались заставить ее смотреть на выпотрошенного рыцаря, словно от этого она воспрянет духом.

Томас глотает.

— Неприятное ощущение.

— Когда ты впервые увидела это? — спрашиваю.

— Мои родители привели меня сюда, когда мне было восемь.

— Ты ревела?

— Никогда, — отвечает та, задирая подбородок. — Но потом я поняла, почему, — она наклоняет голову в сторону двери. — Так вы хотите встретиться с королевой?

* * *

Королеву мы обнаруживаем в часовне. Она молчаливо сидит в первом ряду, по левую сторону от входа. Из-за туго затянутого корсета ее осанка выглядит ровной, а шоколадного цвета волосы струятся по спине. Даже находясь в тридцати футах от нее, я понимаю, что она мертва.

Сейчас, в период службы, часовня открыта, и, как только мы вошли, молодая пара уже закончила фотографировать витражи. Теперь мы остались здесь одни.

— Не знаю, кто эта королева, — заявляет Джестин. — Большинство утверждает, что она — призрак Анны Болейн, вторая жена короля Генриха VIII. Но с таким же успехом она может оказаться леди Джейн Грей. Она все время молчит и не похожа ни на одно выдающееся лицо с портретов.

Странно. Передо мной находится мертвая женщина, как и десятки других, встречавшихся на моем пути, но этот случай отличается от предыдущих: передо мной стоит королева, известное лицо. И если бы у меня выпала возможность фанатеть от покойников, тогда, полагаю, так и произошло бы.

Джестин перемещается к задней части часовни и останавливается возле двери.

— Она вообще в состоянии реагировать? — спрашиваю.

Ее оболочка нематериальна; если бы было наоборот, то все смогли увидеть ее, а пара, делающая снимки, так и продолжала бы быть в неведении, что они здесь далеко не одни. Однако, интересно, если ее все-таки успеют запечатлеть на пленку, подтолкнет ли их это к тому, чтобы растрезвонить об этой находке своим друзьям и соседям?

— Не на меня, — шепотом отвечает Джестин, так как королева медленно поворачивается лицом ко мне.

Она движется осторожно, по-королевски. Отрубленная голова чуть балансирует на шее. Ниже раны ничего, кроме крови, не видно, но там все-таки кое-что есть. Я слышу, как шуршит ее платье, задевая скамью. Она выглядит не просто иллюзией.

Я никогда не видел портреты, о которых упоминала Джестин, так что не могу с уверенностью сказать, есть ли между ними сходство, но женщина, стоящая сейчас передо мной, кажется обычной девушкой. Она выглядит крошечной, с тонкими губами и бледной. Только глаза выдают в ней красоту: темные и ясные. Каждое ее движение пронизано утонченным достоинством и толикой потрясения. Так пристало реагировать любой королеве, если бы ее внезапно наградили ребенком, со спадающими волосами на глаза и одетого в скомканную одежду.

— Мне нужно поклониться или как? — произношу уголком губ.

— Поторопись сделать то, что должен, — сообщает Джестин, глядя на дверь. — Следующая группа туристов появится здесь через две минуты.

Мы с Томасом обмениваемся взглядами.

— Поторопиться сделать что? — спрашиваю.

— Освободить ее, — шепчет Джестин, выгибая бровь, — с помощью атаме.

— Она убивала людей? — интересуется Томас. — Калечила?