Кажется, мысль об осведомленности неба о моих грехах была не такой бредовой. Интересно, оно готовится оплакать гибель гиады или укокошить на месте убийцу?
Поколебавшись, я решил все же сказать ей то, что вертелось на языке:
– Ты прости, что я тебе рассказал нелицеприятную правду об этих пяти нимфах и Ардэне.
– Почему вы извиняетесь?
«Потому что ты наверняка предпочла бы умереть, веря, что этим спасаешь жизнь человеку, достойному такой жертвы и способному ее оценить». Но вслух произнес совсем другое:
– Потому что влез не в свое дело. – Я указал девушке на переулок: – Иди.
– В каком смысле? – она удивленно уставилась на меня своими восхитительно чистыми бирюзовыми глазами.
– Просто иди. – Чувствую себя редкостной скотиной. Такими темпами и до уровня утырка не долго опуститься. – И не оглядывайся на меня.
Удивления во взгляде нимфы меньше не стало, но она молча развернулась и пошла к переулку. Шаг, другой, третий… К четвертому ее движения стали менее скованными, плечи расправились. Неужели правда поверила, что я так просто отпускаю?
Небо озарилось особенно яркой вспышкой, над головой прокатился оглушающий рокот грома, и на землю упали первые тяжелые капли.
Пятый, шестой, седьмой шаг…
Еще одна молния, грохот, заглушающий зловещее треньканье тетивы арбалета и свист болта.
Семь шагов.
Ливень хлынул с такой силой, что стена дождя казалась абсолютно непроницаемой, капли остервенело били по асфальту, по крышам домов, по земле, по мне. В отличие от Ардэна Лийна, небу нимфа с глазами цветы бирюзы была безумно дорога.