Девушка из дома напротив

Я сам не знал, на кой черт сказал Кэти, что позвоню ей, ведь прекрасно знал, что звонить не собирался. Возможно, просто не хотел, чтобы она грустила при мне. Звонить я ей не стал ни в тот день, ни на следующий. Она прислала мне смску на второй день после нашей встречи в больнице, но я сказал, что позвоню позже. И, естественно, не перезвонил. Мной еще не было принято решение, как жить дальше. Не хотел ее обнадеживать нашим общением. Нам обоим надо было о многом подумать. Нужны ли нам такие проблемы. Ей такой проблемный я, а мне постоянные стычки с моими страхами.

Фримана тем временем закрыли, и начались судебные тяжбы по его делу. Никакой адвокат уже не мог ему помочь. Убийство Линды Ройс, покушение на Кэти и покушение на сотрудника полиции при исполнении. Выйдет он еще не скоро, если выйдет вообще. Что ж, он это заслужил. И я искренне надеялся, что он сгниет за решеткой.

Через неделю меня выписали домой, так как рана хорошо заживала, и мне не было смысла тухнуть в больнице, занимая место того, кто нуждается в медицинской помощи больше меня. И меня это только радовало. Раз в день мне приходилось ездить в больницу на перевязку, но все-таки я был дома. Возил в больницу меня Тони, потому что не разрешал мне ездить самостоятельно. Я сопротивлялся первое время, но, когда понял, что все бесполезно с этим упертым засранцем, перестал. Да и, признаться честно, первые дни я бы вряд ли смог управлять машиной.

Тони помирился с Люси, поэтому каждый раз, когда отвозил меня в больницу, совал мне контейнеры с домашней едой, приготовленной ей. Я делал недовольное лицо, но всегда съедал все и отдавал ему обратно пустые контейнеры. Он лишь самодовольно улыбался и взамен давал новые блюда. Готовила Люси бесподобно, стоило отдать ей должное. А ее мексиканские блюда я уплетал за обе щеки.

Первые дни рана причиняла много неудобств. При любом резком движении появлялась тянущая тупая боль, которая потом не проходила часами. Но это не мешало мне ползать в магазин напротив, чтобы купить виски и замороженную пиццу, что, как я понял только тогда, была действительно отвратна на вкус. Удобнее всего мне было лежать горизонтально, тогда рана почти не болела. Но лежать и пить у меня никак не выходило, содержимое стакана вечно проливалось на подушку, стекая по моим щекам и шее. Один раз жидкость даже попала мне в нос, и от кашля рана заболела так, как будто в меня выстрелили снова. Поэтому мне пришлось найти более ли менее подходящую позу, в которой мне было комфортнее всего находится: пришлось расправить диван, положить под спину две подушки, вытянув ноги вперед. Так у меня получалось не проливать содержимое стакана. Я пытался лежать в такой позе, не двигаясь. Даже если я хотел в туалет, терпел до самого последнего момента. Но со временем боль становилась все меньше, переходя в зуд.

А спустя почти три недели, когда дома кончилась вся выпивка, я даже решил наведаться в бар через квартал от моего дома, чтобы хоть как-то разнообразить свой больничный. И догнаться.

– Джеймс, здарова, – поприветствовал меня бармен. – Давненько тебя не было, куда пропал?

– Служебное ранение, – угрюмо ответил я и уселся на высокий стул у барной стойки, чуть поморщившись.

– Оу, ничего себе, – удивленно сказал он.

– Издержки профессии, Марк.

– Расскажи это дамочкам справа, – он наклонился ко мне. – Они тебя пожалеют.

– Сегодня я хочу просто выпить, – чуть тише ответил я ему, положив локти на стол. – Оформи мне, как обычно.

– Как скажешь, – покорно сказал он и отошел, чтобы налить мне виски.

Я сделал большой глоток из своего третьего стакана, как кто-то подошел ко мне сзади и резко схватил меня за талию, причиняя резкую боль.

– Джеймс, привеееет! – услышал я протяжный пьяный женский голос.

Чуть не вскрикнув от боли, я резко скинул с себя чужие руки и оттолкнул даму от себя со всей силы. Я повернул злобный взгляд на источник моих страданий и лицезрел Риту. Или Рэйчел, никак не мог вспомнить. Она, пьяная или обдолбанная, испуганно взглянула на меня.

– Привет, – чуть слышно поздоровался я. – Прости, у меня служебная травма, и ты очень удачно на нее надавила, – попытался оправдаться я. – Я не сделал тебе больно?

– Ох, Джеймс. Нет, все нормально, прости, я же не знала. Сильно болит? – она подошла ближе, пытаясь поднять свои руки к моему животу. Я поднял свои руки, чтобы перехватить ее и не дать ей ко мне прикоснуться.

– Нет, все нормально.

– Хорошо, что случилось? – уточнила она и положила свою руку мне на плечо.

– Огнестрельное ранение, ничего страшного, – ответил я и отвернулся.

– Бедненький, – произнесла она и завела свою руку дальше мне на шею, поглаживая ее. – Это так возбуждает. Может, поедем к тебе? Я тебя пожалею.

– Прости, не сегодня, – ответил я, не повернувшись к ней.

– Ты уверен? – переспросила она, наклонилась ближе, прижимаясь губами к моему уху, и начала покусывать мочку моего уха.

– Рэйчел! – я одернулся от нее.

– Рита, – злобно поправила она.

– Рита, – более мягко начал я и повернулся к ней. – Прости, я сегодня не в настроении.