Девушка из чернил и звезд

Губернатор хмыкнул и повернулся ко мне.

– Куда ведут следы?

Я развернула мамину карту, хотя и знала, что в центре там почти полная пустота.

– В Марисму, господин.

– Просто в болото? И никаких деревень там нет?

– На этой карте их нет.

Губернатор ткнул кулаком в стену, и по глине побежали трещины. Я вздрогнула, и Пабло шагнул к нам, но Адори лишь отдал еще несколько распоряжений и отвернулся.

Мы отвели лошадей в рощицу. Пабло остался покормить их, а мы, все остальные, вошли в немую деревню. Я шла в середине группы, крепко сжав рукоятку ножа, но ничего не случилось. Здесь не было никого, кроме нас.

Мои ожидания Кармента обманула. Деревня походила на Громеру во всем, кроме одного обстоятельства: дорога к морю не бежала вниз, а шла вверх. И даже двери висели здесь с другой стороны. Некоторые дома были больше, чем мой и Пабло, вместе взятые.

Я смахнула висевший в дверном проеме плотный занавес паутины. На потемневшей двери обнаружились насечки, создававшие впечатление волн. Провела ладонью – и в центре двери открылся профиль большого корабля с поднятыми парусами. Кое-где на парусах даже сохранились чешуйки красной краски.

Я отступила и попробовала представить, как все выглядело раньше. Голубые, с шапками белой пены, волны и корабль под красными парусами. Как красиво.

Перед глазами предстал наш дом – с зеленой дверью, картами на стенах – и папой в кабинете. Я отвернулась и торопливо вытерла глаза.

Мимо прошел Маркес, и я потащилась за ним вверх по склону, навстречу ветру. Мы миновали еще несколько домов с шелушащейся краской на стенах и резными дверями и вышли к пустому пространству, напоминающему рыночную площадь, но выгнутому так, что дома вдоль него казались зрителями.

За площадью был обрыв. Морской ветер обжигал холодом, и я плотнее запахнула куртку Габо.

Далеко внизу бушевало и билось о камни море, уходившее к самому горизонту. Па говорил, что где-то там находится Замерзший круг, где медведи белые, а воздух, когда его выдыхаешь, падает с носа сосульками.

Прямо подо мной расстилалась защищенная каменной стеной бухта. Лодки, если они и стояли здесь когда-то, ушли или затонули. Вниз к воде вела цепочка узких, вырубленных в камне ступенек, и я, не задумываясь, стала спускаться по ним, цепляясь обеими руками за резные перила. За стеной ветер стих, так что с последних трех ступенек я спрыгнула – прямо на мелкий песок. Точно такой же, как в Громере, только там он был черный, а здесь – белый, с каким-то странным блеском.

Я стащила ботинки и закатала штанины. На ногах вздулись волдыри, а пятки стерлись едва ли не до крови.

Я посмотрела вверх, прошла взглядом по высокой темной стене – не подсматривает ли кто, хотя и сомневалась, что кто-то заметил мое исчезновение, – собралась с духом и шагнула в воду.

В первые секунды ощущение было такое, будто в мои ноги впились сотни крошечных насекомых, но потом пальцы онемели и боль ушла. Я стояла в море, а тот, кто запретил его, был где-то неподалеку. Я закрыла глаза. Хотелось искупаться, но, хотя Ма и научила нас с Габо плавать – в озерце рядом с шахтами, – смелости мне не хватило.

Па говорил, что губернатор запретил плавать, чтобы остановить тех, кто мог бы попытаться сбежать.

Хотя далеко бы никто не ушел. Течение непредсказуемо, а опасностей в океане предостаточно – акулы, морские змеи, медузы.

Тогда почему люди печалятся из-за того, что их не пускают в океан?

Потому что океан также полон чудес и открывает для тебя весь мир.

– Весь мир, – прошептала я медальону. – Ты слышишь, Люпе? Нам в стольких местах нужно побывать.

За спиной что-то глухо ударилось. Холодок страха пробежал по спине. Не успела я обернуться, как чьи-то руки схватили меня за талию и оторвали от земли.

Я брыкалась, вертелась и корчилась, но руки держали крепко, и злодей уже бежал, нес меня к волнам.

Пабло расхохотался, остановился и поднял меня высоко над водой.

– Вдохни!

И в следующее мгновение он бросил меня в море.

Течение мягко подхватило меня и неспешно понесло. Я уже забыла это ощущение невесомости и помнила только, как смеялся Габо, когда у него получилось приподнять маму в озере.

Море – не озеро, и плавать в нем нужно по-другому. Вода подо мной была черная, и через какое-то время я напугала себя мыслями о том, что там, внизу, может таиться, и решила выйти на берег.

Растирая руки, чтобы согреться, я наблюдала за тенью Пабло с гладкой, как у тюленя, головой. У меня уже начали высыхать ноги, когда он вышел из воды, плюхнулся на песок рядом со мной и, словно продолжая прерванный только разговор, сказал:

– Странно это все. Даже не думал, что так будет.

– Я тоже.

Пабло фыркнул.

– Ну да, а самое странное – ты.

У меня вспыхнули щеки.

– Ты знаешь, что я имею в виду. И не смейся надо мной!

– Извини, – прозвучало искренне. – Знаешь, я привык, что надо мной смеялись. Из-за того, что играю с тобой и Габо.